А та оглядывалась по сторонам. И ей понемногу становилась понятна суть человека, с которым свела судьба. Лаура Мартинес раньше даже не задумывалась над тем, что лучше всего о том, что человек собою представляет, говорит его жилище. Но, кажется, сейчас видела перед собой наглядное доказательство.

Нет, по планировке это была обычная для Города Луны квартира с одной комнатой и отдельной кухней. В таких жили практически все, — кроме семей, в которых было несколько детей. Но всё остальное…

Начиная от пустого на вид коридора, — шкаф с одеждой, внимательным взглядом заметила Лаура, даже в такой обстановке не терявшая профессиональной наблюдательности, замаскирован под глухую стенку в торце. Однако, если открыть эту незаметную дверцу… Интересно, что же там? Только ли личные вещи?

А в комнате главным было пространство. А ещё всё было сделано так, чтобы минимизировать бытовые хлопоты, казалось ей. Вот этот пол серого цвета, — не для того ли, чтобы можно было реже заниматься уборкой..? Покрытие двух стен — из тонких бамбуковых волокон. Третья — с белым покрытием, а место четвёртой занимает большое окно, как и у всех, но здесь оно выходит на парк… Наверное, бамбук тоже из тепличного хозяйства… Но как-то необычно обработан. На потолке — светящиеся панели, никаких занимающих место висящих светильников. Но главное… Вот эти два и маленький столик между ними, ещё небольшой откидной столик, на котором блок компьютера (ага, обеспечивающий виртуальную клавиатуру и проекцию изображения на светлый участок стены позади — вместо экрана). И всё. А где же… В единственной комнате не было кровати! Или хотя бы раскладывающегося дивана.

Но не спит же он на полу! — подумала Лаура. И тем более — не пригласил бы меня, если бы… В чём же дело?

А Ян поставил на столик между двумя креслами маленькую бутылку вина и два фужера.

— Ну, думаю … за нас…

Пригубленное вино, поцелуй, а потом извинения:

— Только, знаешь, у меня нет ничего, чтобы … так поесть, как ты привыкла…

— Ничего, обойдёмся!

А перед убийцей стояла дилемма.

Нет, не в том, как избавиться от тел. Это было предусмотрено заранее. И не в том, должны ли их найти; он не скрывал, что убивает. Нет, пусть они попробуют узнать, кто он! И полиция, и те… Интересно, догадаются ли те, почему он это делает? Вообще, что он узнал о них? А полиции нужно немного запудрить мозги. Вот для этого…

Дилемма состояла в другом. Показывать ли, как именно погибли эти двое? То есть, конечно, любая экспертиза установит, что причина смерти — повешение. Асфиксия.[1] Но вот нужно ли оставлять трос, чтобы стало понятно, что … они сами убивали друг друга?

Да, пожалуй, так и нужно сделать. Пусть их найдут вместе, с петлями от этого троса на шеях. Пусть они видят, какова на самом деле человеческая природа. Пусть полиция поймёт, что их люди ничем не отличаются от всех остальных. Ни по уязвимости, — а они думали, что их это не коснётся? — ни по тому, как ведут себя перед лицом смерти…

И оба тела вместе отправились плыть по подземному каналу, по которому их вынесет в открытый, видимый всем канал в парке. Убийца изучил географию города, и не только ту, которую знали обычные жители.

Интересно, кто именно и когда обнаружит их?

— Я люблю … простор, — сказал Ян. — Места у нас у всех мало, но кое-что сделать всё-таки можно…

Лаура решила не спрашивать про кровать, во всяком случае, пока. Это было сказано не просто так. Заявление означало, по меркам города, где считалось, что человек должен занимать как можно меньше места, и потреблять как можно меньше ресурсов, почти ересь. Неужели он догадался…?

— Да, нам всем не хватает … места, — ответила она.

— Дело именно в этом? — Теперь взгляд Яна, устремлённый на подругу, содержал вопрос. Хотя тон оставался мягким, с оттенком весёлости. Не подкопаешься.

— Дело?

— Ну, о чём мы говорили… Ты сказала, что не готова… Хотя, если не хочешь…

На какое-то время воцарилось молчание. А потом Лаура сказала:

— Я-то хочу. А хочешь ли этого ты? — Она снова помолчала. — Я не хочу, чтобы ты только из-за меня … или ради меня… Понимаешь, если ты будешь настаивать, — значит, ты даёшь согласие… Пути назад не будет. К тому же, это зависит не только от меня.

Ян подумал, что вряд ли это может быть провокация. Но решил, что немного иронии не помешает.

— Ты вообще себя слышишь? — с улыбкой сказал. — Предлагаешь мне принять участие в чём-то, — полагаю, в чём-то серьёзном, и, возможно, опасном. Но что это такое, обещаешь рассказать, только если я соглашусь. То есть, принимать решение я должен, не зная, чего оно касается.

— А ты боишься? — Лаура коротко рассмеялась, поскольку признавала: для стороннего наблюдателя это звучало бы смешно. Но наблюдателя, конечно, не было. Если только их не прослушивали… Если это кто-то делал, — всему, в любом случае, конец. Она тоже рисковала; сейчас не оставалось иного выхода. А вот Ян стал серьёзен.

— Боюсь? Да нет. Если бы боялся, то не вёл бы эти разговоры. А просто решал бы, сделать вид, что не замечаю, чем ты занимаешься, или … держаться подальше. Меня не устраивает ни то, ни другое. — Она сразу поняла, что означает это заявление. Но услышала продолжение. — Но не хотелось бы, чтобы это было … что-то неприемлемое. Я о цели.

— Насколько я успела тебя понять … не будет, — заверила Лаура.

— А ещё мне хотелось бы знать, правильно ли я догадался… — Он снова улыбнулся. — Короче, у меня несколько причин…