— А мы уже все сказали! — один парнишка как бы ненароком отпустил поводок и попятился.

За ним второй. Светлана, мило улыбаясь, прикрывала отступление этих спасителей. И в конце, когда они уже были практически у ворот, даже все объяснила:

— Понимаете, мы много животных спасли! Очень много! А у вас такой большой дом! И вы добрые! И… — она выскользнула за ворота следом за приятелями и как могла, утешила: — Она добрая и послушная, она очень умная! Это не самый худший вариант добродетели! Там еще были крокодил и питон! И обезьяна! Но помня, как вы были добры, особенно Аня! Передайте привет ей, пожалуйста!

Студенты сбежали.

Собака осталась.

Обменявшись взглядом с Иваном Петровичем, который ворчал, что всегда знал — добродетель до добра не доводит, псинка зевнула, высказав свое мнение по этому поводу, и решительно прошла в дом.

Взглянула на меня, поняла, что я высоко и переключила внимание на Никиту. Тот напрягся и выпрямился. Собака наоборот, слишком расслабилась и присела. А потом решила, что здесь все свои и… скажем так, расслабилась, так, как хотела это сделать под туями.

— Вот значит как! — взгляд Никиты, обращенный на меня, вновь был обвинительным, словно это я только что опозорилась.

На его родителей и хрюкающего на лестнице Филиппа я старательно не смотрела.

— При чем здесь я? — насупилась я под пристальными взглядами всего семейства.

— Ты хотела уехать и оставить на меня это чудовище! — выдвинул обвинение Никита.

— Смею напомнить, — я вновь погладила его жилку на шее, — что мы бы уехали вместе с тобой. Да мы и сейчас уходим.

Никита уже куда милостивей взглянул на собачку и куда добрей — на меня. А потом в его взгляде промелькнуло такое… такое… что даже заерзала у него на руках.

— Уходим, — поддакнул он.

Со мной на руках, Никита обошел лужу и задумчивую собачку, которая тявкнула и отошла в сторону, потому что явно не собиралась использовать свой мех для уборки. Даже после себя. Даже в таком большом доме и когда все присутствующие сопят, сверкают глазами и как бы намекают, что придется!

Иван Петрович многозначительно распахнул дверь. Первыми проскользнули Никита и я. Потом, скорее всего, предполагался гордый уход собаки под печальный вздох Инги Викторовна.

И выбора не было. Вот тебе туи, пожалуйста, а там близко ворота и улица, где спокойно можно все делать!

Собачка совсем приуныла.

А потом услышала громкий смех, и поняла, что вот же! Вот же ее спасение! И что тот, кто способен смеяться в таком мрачном, таком негостеприимном доме, где за один проступок сразу указывают на дверь, и будет ее лучшим другом!

Никто не успел даже моргнуть, даже Филипп, к которому рванула собака. Он так и застыл с открытым ртом, когда она от широты своих чувств прыгнула на него и лизнула! И замахала перед его лицом пушистым хвостом, вертясь из стороны в сторону и показывая, какая она красивая, какая она пушистая!

— Надеюсь, — ворчливо протянул Филипп, погладив ее по мокрому носу, — студенты хоть в чем-то сказали правду. То, что ты не послушная, это они налажали. Но, надеюсь, ты хотя бы действительно пес, а не скунс. А то что-то не нравится мне твоя манера так часто поднимать хвост.

Собака гавкнула и послушно присела на одну ступеньку ниже Филиппа. Тот ей важно кивнул, одобряя. Инга Викторовна пошла за средствами для уборки. Иван Петрович согласился пройтись за колбасой.

— Идите уже! — заметив нас на пороге, небрежно махнул рукой Филипп.

Ну и мы пошли.

Не потому, что он нас отпустил.

А просто… у нас же были намечены планы!

И такие… такие, что…

Если бы я знала, куда мы с Никитой идем и что именно я увижу, я бы не хохотала у него на руках, мешая ему идти. Я бы бежала впереди него. Я бы тянула его за собой. Я бы…

А, впрочем, все было так, как должно было быть.

И даже то, что за все это время в поселке я так и не побывала больше у дома бабушки, тоже было правильным. Потому что тогда я бы не смогла удивиться так, как сейчас. Не смогла бы впитать в себя столько счастья.

И не смогла бы оценить в полной мере, что сделал для меня мужчина, который внес меня на руках в дом, построенный вместо бабушкиного. Для того, чтобы жить в нем со мной.

Когда я немного осмотрелась и смогла снова дышать, он подошел ко мне со спины, откинул волосы с моей шеи и шепнул, положив руки на мои плечи:

— В тот раз, когда мы с тобой встречали закат в заброшенном доме, я просто хотел обнять тебя и поцеловать. А ты испугалась…

Я обернулась, удивленно взглянув на него, а он с улыбкой продолжил: