— Я долго не понимал, что на самом деле чувствую к тебе. А потом ты зацепилась за образ Филиппа, тебе было проще любить кого-то далекого, недоступного. А мне было проще жить так, как я жил. Мне казалось, что наши отношения с тобой — это лучшее, что может быть между женщиной и мужчиной. А потом я понял, что мне этого мало. И что ты не готова к большему…

Он замолчал, а я прижалась к его груди, с удовольствием слушая, как в эту минуту его сердце бьется только ради меня.

— Знаешь, в какой-то момент я даже поверил, что так будет лучше. Ты и я — друзья навсегда. — Он усмехнулся, тяжело выдохнул и признался: — А потом ты решила уехать. И я понял, что не смогу тебя отпустить…

— Так значит, идея устроить пикник элитных знакомств — твоя?

— Нет, это идея мамы. А папа давно мечтал о наследниках, так что был только «за».

— А зачем ты позвал Филиппа? Чтобы все выглядело правдоподобно?

— Нет, — Никита снова покаянно вздохнул. — Я хотел, чтобы ты разобралась в себе, чтобы поняла, почему столько лет хваталась не за мужчину, а за его созданный образ. Хотел, чтобы ты его отпустила. Тогда в твое сердце мог бы потихоньку прокрасться я.

— А если бы я поняла, что на самом деле люблю его?

— Тогда я бы понял, что надо действовать жестче и украл тебя раньше.

— Но… что-то ведь было… — проговорила я неуверенно. — И раньше всегда, когда Филипп оказывался рядом со мной, вернее, перед тем, как он должен был оказаться рядом, я чувствовала, как мне становится жарко, душно и…

— Это выбор одежды не по сезону, магнитные бури, давление, температура, подземные гейзеры, — отмахнулся небрежно Никита. — Это что угодно, но не любовь. Да ты и сама понимаешь. Теперь понимаешь, ведь так?

Я вновь попыталась спрятать лицо у него на груди, но Никита обхватил пальцами мой подбородок, заставляя взглянуть на себя.

Я посмотрела. Ненадолго задумалась. И улыбнулась.

Он не говорил тех слов, которые так часто произносят другие мужчины. Я тоже не говорила ему этих слов.

— Понимаю, — сказала я вместо них.

И мы оба поняли, что это значит, и как много мы сказали друг другу на самом деле.

— Прекрасно! Тогда предлагаю перейти к тому, чтобы наконец отметить наше с тобой знакомство! — Никита взял меня за руку и повел на второй этаж, попутно рассказывая: — Ровно двенадцать лет назад один мальчик по имени Никита познакомился с одной девочкой, которую звали Аня и которая выдвинет условие, чтобы ее никогда не звали Адаб…

— Ровно? — ухватилась я за его слова. — Никит, это правда? Ровно двенадцать лет назад? Ровно?

— Не придирайся, — попросили меня. — Может и не ровно, может неделя туда, неделя сюда. Какая разница? Главное ведь не в этом. А в том, что если мужчина ошибается или что-то забывает, он, в отличие от женщины, не может сказать, что он девочка и ему все простительно. Он находит возможность это исправить. Так к чему я веду? Ах, да. Предлагаю считать точной датой нашего знакомства именно этот день. Я даже ввел это число в наших телефонах, так что в следующем году договариваться уже не придется.

Мы остановились у закрытой двери, Никита ее толкнул и хотел пропустить меня внутрь. А я застыла на пороге, и сама не входя, и его не впуская. Потому что залюбовалась. Нет, не огромной кроватью. А сотней ароматных зажженных свечей, которые к ней вели от двери.

— Здесь запах от свечек получше, чем ты обещала, да? — усмехнулся Никита у меня за спиной. — Я хотел выложить их еще на кровати, но подумал… Мало ли, пока я уговорю тебя на похищение, пока мы дойдем — все-таки ты бегала по лесу только раз, а отбивные я для тебя резал, не жадничая и не считая… Ну в общем, без учета твоего нового веса и скорости слов в минуту отвлекающей болтовни от Филиппа, я поостерегся так рисковать. А то пришли бы, а здесь уже без нас все пылает! Как-то неправильно, да?

— Да, — обернулась в его руках.

— Зажжем звезды сами? — хмыкнул он.

— Приступаем!

Я с готовностью обняла его не только руками, но и ногами. Он уверенно сделал шаг вперед…

А потом покачнулся, выругался и стремительно понесся к кровати. Уронил на нее меня, отодрал от стопы свечу, которая к ней прилипла, и навис надо мной.

— Ну да, — сказал он, видя, что я буквально давлюсь от смеха. — Да, пожалуй, со свечками я действительно переборщил! И можно было оставить дорожку, чтобы спокойно пройти к кровати. Но знаешь что?

— Что? — хихикнула я.

— Зато я точно не переборщил вот с этим! — Потянувшись к карману своих брюк, он вытянул несколько пачек презервативов и россыпью раскидал по бескрайней кровати. Я даже не пыталась сосчитать его стратегические запасы. Мне было ужасно смешно. Но ровно до того, как он приступил к поцелуям и сказал мне с угрозой: — Здесь у меня все точно подсчитано. Не выйдем из комнаты, пока не используем все! и…

И я почувствовала себя царевной, которую на долгие годы похитил коварный дракон.