Самое страшное в жизни любого мужчины — понимать, что ты бессилен помочь любимому человеку. Я ничего не мог сделать, чтобы защитить свою малышку, — свою маленькую, но такую смелую королеву.

Эйд мгновенно среагировал на мой крик и рванул к обломкам, когда каменная пыль всё ещё кружила вокруг площадки, погребённой под обломками.

Я мог только беспокойно летать вокруг, отплёвываясь от пыли, да бесконечно мельтеша перед глазами, мешать своему дракону. Потому что сейчас Кире мог помочь только Эйд.

Даже росомаха, ноту королевы, ничего не могла сделать, пока перед глазами стояла густая дымка из мельчайшей каменной крошки. Чтобы телепортировать Киру, нужно было видеть её, чувствовать…

Я отказывался верить в то, что моя королева погибла. Вопреки доводам разума, надеялся на чудо, даже не представляя, что и как могло спасти мою девочку.

Пока Эйд раскидывал своими лапами куски каменной породы, я кружил над обломками, выискивая хотя бы кусочек бордовой ткани — платья Киры.

Но не находил.

Мысли отчаянно роились в голове, предлагая картины одна страшнее другой, но я с упорством безумца игнорировал их, веря в то, что Кира не могла погибнуть. Не тогда, когда мои глаза открылись и я понял, наконец, что такое любовь!

— Нашёл! — пророкотал в моей голове Эйд, поддев лапой очередной валун. Очень осторожно, боясь невольно навредить, дракон убрал последний осколок с тела Киры и замер.

Я подлетел к жене и с ужасом отметил неестественную бледность кожи, синюшный цвет любимых губ и кровь... много крови!

Тёмный цвет платья мешал разобрать, насколько сильно её ранило, но даже без этого знания королева выглядела слишком мёртвой.

— Глото! — рявкнул я, понимая, что сам остаюсь всё тем же бесполезным зрителем, который не в состоянии даже пульс проверить у своей любимой.

Объяснять, чего я ждал от росомахи, к счастью, не пришлось. Ноту кинулся к хозяйке смазанной тенью, мгновенно очутившись возле лица Киры.

Я с ужасом считал удары своего сердца, пока лапа росомахи лежала на шее Киры.

— Жива! — выдохнул Глото, а я едва не упал на камни, почувствовав странную слабость. Но тут же взял себя в руки и скомандовал, запретив чувствам и эмоциям брать верх над рассудком:

— Телепортируй Киру в замок. В мои покои. Я лечу следом.

— Я и вас могу, — подняв на меня влажные глаза, сказала росомаха. — Чтобы не терять время.

— Действуй, — согласился я, не желая тратить драгоценные секунды на долгие объяснения.

Нас окутала знакомая дымка портала и через мгновение перенесла меня, росомаху и бесчувственную королеву в мои покои.

— Я за лекарем, — бросил я и, стукнувшись о стену, опомнился. — Глото…

— Я понял, — быстро сообразил ноту и, с трепетом положив руку моей жены на кровать, подбежал к дверям. — Ведите, Ваше Величество.

– - --

События неслись с невероятной скоростью, превратившись в одно сплошное смазанное пятно.

Ночь я провёл возле Киры, не веря успокаивающим словам придворного лекаря и даже прямому подтверждению от её ноту, что королеве лучше. Сердце отказывалось принимать то, что угроза миновала. Даже несмотря на заверения матери, которая явилась сразу же, стоило лекарям оставить нас с женой наедине.

— Сынок, она вне опасности, — говорила моя мать, но я не слышал её непривычно мягких, успокаивающих слов. Только радовался тому, что она не сказала других слов — «Кира уже не принадлежит тебе. Она житель иного мира».

Лишь под утро, уже вернув свою человеческую форму, я смог коснуться руки жены и выдохнуть. Осознать, что опасность всё же миновала.

— Ваше Величество, у вас руки дрожат, — устало заметил Глото, всю ночь не смыкавший глаз со мной на пару.

— Пустое, — отмахнулся от замечания росомахи. Что значили эти мелочи в сравнении с тем, что довелось пережить моей Кире? Да у меня при одном воспоминании о том ужасном звуке крошащейся горной породы кровь в жилах стыла. Что уж говорить о тех мгновениях ужаса, которые пережила моя жена.

— Советую вам поесть, умыться и поспать. Кира не очнётся до обеда, — сказал Глото и зевнул. Лично я так и поступлю.

Я посмотрел на свою одежду, всю покрытую каменной пылью и разводами, и усмехнулся. Вот уж последнее, о чём стоило думать, так о внешнем виде.

Но в одном росомаха была права — мне нужен был отдых. Песок в глазах стал уже почти нестерпимым.

— Ты уверен?

Я не стал пояснять свой вопрос, но ноту и не нуждался в моих объяснениях.

— Уверен. Более того, я постараюсь проникнуть в её сон и узнать, как Кире удалось спастись.