«Реакция организма, сэр. Главное, что активность и склонность к панике снизились».

И ведь верно… ладно, раз уж любознательность в Лизке проснулась, будем удовлетворять. Любознательность, в смысле.

— Я думаю, что он таким образом люки «запечатывал».

— В каком смысле, сэр? — не утерпел на этот раз и Кумо.

— В оккультном, дорогие коллеги, в оккультном. Своеобразная «печать», призванная остановить кого-то. Или что-то. Некую нематериальную сущность. Духа или призрака, проще говоря. Или вообще какого-нибудь демона.

— Заварзин, хорош уже издеваться.

Ха! Ни угроз, ни подзатыльника! Даже без эмоций в голосе! Зря я на Кумо наехал, тот всё сделал в лучшем виде.

— Как скажешь, дорогая, — покладисто кивнул я.

Люк номер два, как и до того, сопротивления не оказал — все механизмы функционировали исправно. Разве что теперь, когда станция получила вращение, возникли некоторые трудности с перемещением по «спице» — чем дальше от центральной «трубы», тем сильнее проявлялась центробежная сила. Изрядно облегчили задачу магнитные подошвы, но всё равно приятного мало — с каждым шагом голова всё больше и больше перевешивала и очень хотелось лечь на пол и дальше просто ползти. Но и с этой проблемой мы благополучно справились, разве что пришлось в «шлюз» спрыгнуть вперёд ногами, моментально избавившись от неудобств.

А ещё в шахте наличествовали диодные лампы — редкие и тускловатые, но и их хватало, чтобы легко ориентироваться в пространстве, не прибегая к «дополненной реальности». Впрочем, «мини-гекс» своими обязанностями не манкировал, но ожидаемо ничего подозрительного не нашёл. За исключением, понятно, очередного отпечатка на люке в противоположном конце коридора. И тоже с внутренней от нас стороны.

— Похоже, ваше предположение очень близко к истине, капитан Заварзин, — прокомментировал находку Кумо.

— Не говорите «гоп», коллега, — хмыкнул я, шагнув к горизонтальной переборке справа. — Ну-ка, что тут у нас? Хм… занятно.

На этот раз кроме уже набившего оскомину отпечатка на люке присутствовала лаконичная надпись: «Warning!»

Начертанная вкривь и вкось, и, естественно, тоже кровью…

— Кумо, ты снимаешь?

— Конечно, сэр. А что?

— Да так, ничего. Надо будет потом на досуге пересмотреть.

— Заварзин, тебе здесь ужасов мало? — безжизненно поинтересовалась Лизка.

Всё же забавный эффект транк дал — любопытство никуда не делось, но стало… безэмоциональным, что ли… но не паникует, и ладно.

— Каких ужасов, дорогая? — на всякий случай всё же уточнил я. — Пока что из всех ужасов — отпечатки ладони и вот эта вот, без сомнения, предупреждающая надпись. Кстати, Кумо, можешь провести графологическую экспертизу?

— Вряд ли, сэр. Доступ к сети ограничен, а в моих архивах необходимых материалов нет. Единственное, что могу сказать — надпись выполнена либо нарочито небрежно, либо торопливо.

— Очень сильно помог, ага. Ладно, тогда другой вопрос… — Я чуть подумал и приложил собственную ладонь к отпечатку, предусмотрительно не касаясь поверхности люка. — Ничего не замечаете, соратники?

— Отпечаток… больше?

— Бинго, Бетти! И это с учётом перчатки. Вывод?

— Отпечаток оставил довольно крупный мужчина, капитан Заварзин.

— Так и говори — бугаина! Вдвое шире и как минимум на голову выше меня.

— Или у него просто лапища здоровая, как у дяди Боба, — возразила Лизка.

— То есть по-твоему Борисыч не сильно меня крупнее? — хмыкнул я. — Ну-ну… короче, будем исходить из предпосылки, что наш неведомый визави здоровенный чертила.

— А это ты сейчас к чему, Заварзин?

— Да так, мысли вслух…

— … вдруг встретиться придётся? — напряглась благоверная.

— Лиз, издеваешься? Сотни лет прошли! А анабиозных камер я здесь что-то не наблюдаю. Да если и найдём… мы же не будем его будить? В смысле, сразу, без подготовки? А если просто так наткнёмся, ищи дурака на кулачках биться! Мне Борисыча в своё время хватило, больше не хочу. У меня плазмер на этот случай есть. Даже два… да блин! Что за бредятина?! Лиз, ты вообще себя слышишь?!

— Да я просто так сказала, — без выражения отбрехалась Бетти. — Но осадочек остался.

— В общем, как и раньше, держись чуток позади, — распорядился я. И извлёк на свет божий один из «эйч-кеев». Чисто на всякий случай. — Не думаешь же ты, дорогая, что мы с ним не справимся?

— С покойником?

— Да ну тебя! Пошли, короче.

С первого же шага по коридору стало ясно, что некогда данная секция вращающегося модуля была обитаема. Об этом недвусмысленно свидетельствовали таблички на всех дверях с указанием наименования лаборатории и фамилией ответственного лица, а кое-где сохранились настенные доски объявлений с до сих пор пришпиленными записками (да-да, маркером по писчему пластику!) и распечатками. Да и под ногами порядочно мусора — тех самых исписанных бумажек и раскуроченных досок с пробковым покрытием, сорванных со стен. И вообще коридор носил явные признаки беспорядка, связанного с некими ударными воздействиями — либо станцию нехило тряхнуло, либо кто-то намеренно прошёлся здесь с чем-то тяжёлым и довольно острым. А как ещё объяснить раскуроченные пульты замков и буквально разлохмаченные двери примерно в тех же местах? Кто-то явно хорошо и долго над ними потрудился. Ну да, судя по характеру повреждений…