— Да. Нет. — я тяжело вздохнула. И наконец отпустила дерево и разорвала ритуал. Сияние развеялось, а я снова осела на землю. Почему-то мне казалось, что Рик не причинит мне боли или зла. — Я не знаю, — хлюпнула я носом и уткнулась лицом в колени.

— Эй, — меня вдруг обняли за плечи и начали гладить по голове — ты не смотри, что я тощий. Мигом сейчас напинаем этому идиоту!

— Не надо, — вдруг хихикнула я, представив себе эту картину — не произошло ничего такого. Просто я не вовремя ошиблась дверью и помешала.

— Тогда понятно. Ну значит мы с тобой товарищи по несчастью. Можем открывать свой клуб разбитых сердец. Эти брат с сестрой никого не щадят, да? — он улыбнулся, но столько печали было в его глазах.

— Идея хорошая, — хмыкнула я — только уже поздно. Я ухожу.

— Не понял. Куда уходишь?

— У меня есть задание. Важное. Как ты уже понял, оно не связано с восстановлением свитков для библиотеки. И я не должна была раскрываться. Так что если ты не хочешь принести себя в жертву, то мне надо уходить.

— Погоди-погоди. А ты уверена, что проблема только во мне?

— Да, — отрезала я быстрее чем нужно.

— Ну тогда проблемы нет. Нуа, ты вообще в курсе, что есть такое умение, как молчание? Я никому не скажу, можешь не переживать.

— Прости, но почему я должна тебе верить?

— Резонный вопрос. Потому что я предложу тебе обмен, — и тут серые глаза менестреля азартно сверкнули — мое молчание взамен на оду!

— Чего?

— Расскажи мне Нуа! Ты светлый друид, у тебя какое-то важное задание. Ты скрываешься. При этом не знаю, что ты делала, но кажется что-то очень интересное.

— Я оживила дерево. Вдохнула в него свет — на автомате пояснила я.

— Ну вот! Я же говорю!

— Я не понимаю.

— Нуа, я менестрель. Мы прославляем подвиги, великие битвы. Но ничего не происходит! Совсем. В моем деле лучшее, что сейчас может с тобой произойти, так это если ты найдёшь отчаявшегося героя, который отправляется на бой с бандой грабителей. Я хороший исполнитель. Но этого мало. Я хочу оставить своё творение в веках, чтобы моя песнь жила. А про тебя уверен будет, что написать.

— Ты преувеличиваешь.

— Да? Тогда как тебя зовут? По-настоящему?

— Нуаэльванна — вздохнула я.

— Надежда великого леса! Серьезно, ты считаешь я преувеличиваю? — хмыкнул парень.

— Это неважно. Я все равно ухожу. Одна. И не нужно писать про меня песни.

— Я не в силах тебя остановить, — задумался Рик — жаль, конечно. Сея расстроится. Полвечера орала на нас, чтобы мы не трогали ее первую подругу.

— Подругу? — в глазах застыли слезы. Убегая от брата, я совсем забыла про сестру.

— Нуа! Перестань! Возьми меня с собой. Мар больше тебя не обидит. Ты не потеряешь подругу. Я стану знаменитым. Все в плюсе. К тому же, ты не сможешь всегда избегать городов.

Ритуал и разговор успокоили меня. Задумалась. Менестрель прав. Я плохо ориентируюсь. Не хочу тереть Сею. И ведь не произошло ничего критичного? По телу побежали мурашки, ясно говорящие, что я могу обманывать кого угодно, но не себя. Произошло, и очень, очень критичное. Я влюбилась. Точно также как во всех книжках, которые читала тайком от наставников. Вот только, в отличие от прекрасных сказок, безответно.

— Он меня не обидел, — помотала я головой — дело не в этом.

— Слушай, ты хочешь быть с ним?

— Что? — я уставилась на Рика.

— Ну ты хочешь быть с Маром? Странный вопрос согласен. Но о вкусах не спорят.

— Да. Нет. — я задумалась. У меня впереди был возможно только один год. Я никогда не думала о том, чего хочу — не знаю.

— Тем более. Дай себе время. Присмотрись к нему. Не обижайся, но ты девушка не искушенная. Может это просто первое яркое впечатление. Мар, конечно, эффектный зараза, не спорю. Но ведь это не еще обязательно любовь до гроба.

— Рик, это все слишком сложно для меня. Я совсем теряюсь. Меня не учили ничему такому.

— Так спроси у меня! Хочешь буду твоим учителем? В отношениях, — хохотнул парень и я непроизвольно улыбнулась — поверь мне я знаю все от удачных, до таких провалов, которые до сих пор расхлёбываю.

— Ты? Неужели кто-то противится твоему обаянию?

— Сея, — Рик тяжело вздохнул — видишь ещё одна причина взять меня с собой. Может она наконец меня простила бы.

— Ты не можешь говорить всерьез. Ты даже не знаешь куда я иду и зачем!