— А что похоже.

— Если честно очень.

— Жаль, что только похоже, — нервы натянулись словно канаты. Но Сея была самым близким моим человеком. Если не с ней, то я не поговорю об этом вообще ни с кем. А так, может мне станет хоть немного легче.

— И что же ты чувствуешь к нашей маленькой Нуа?

— Не знаю Сея, — схватился за голову — Боги, да за что мне это? Она сводит меня с ума. Я слежу за ней, смотрю украдкой, иду, словно привязанный. Я слушаю ее, ловлю каждое слово, столько ненужной чепухи никогда не лежало в моей голове, но все равно продолжаю вслушиваться. Я тайком вдыхаю ее аромат. Я восхищаюсь ей. Я хочу носить ее на руках до конца жизни. Я хочу защищать ее не только остатки этого года, а всю жизнь.

— Мариам?

— Я люблю ее, Сея. Можешь орать, читать свои нотации, отчитывать меня. Но это ничего не изменит. Не переживай, я не причиню ей вреда, не смогу. Но я хочу быть рядом. Хотя бы просто быть рядом. Ты сама знаешь, ей все ещё нужен проводник. — опустил плечи, понимая, что нужно договорить правду и смириться с ней — Пока она не найдёт себе кого-то достойного.

— Боюсь, это произойдет не скоро. Видишь ли, Нуа у нас тоже не блещет мозгами. Хотя запросто могла бы найти себе нормального мужчину. Уж извини, я и сама ей это советовала.

— У неё кто-то есть? — сердце пропустило удар. Или два. Или остановилось совсем.

— Ты тупица! Кто у неё может быть. Она жила в лесу, а потом путешествовала с нами. Но она уже отдала своё сердце.

В груди как будто вырезали дыру. И меня засасывало внутрь как в пучину. Отчаянья, тоски, безнадёжности. Я знал, что это неизбежно. Но думал у меня будет чуть больше времени.

— Темному? — прохрипел я.

— Зачем мы тогда от него убегаем? — да она издевается. Думает я в темноте не различу смеха в ее голосе? Но с этим разберусь позже.

— Кто?

— А что? Хочешь прирезать мерзавца?

— Может и так. Если он и правда мерзавец.

— О! Он форменный и точный мерзавец. По нему можно портреты писать для словарей. А ещё идиот. Но боюсь тебе будет сложно перерезать глотку самому себе. Если очень, конечно, будет надо, то могу помочь. Не брошу же я в беде родного брата.

Казалось больнее мне быть не может. Но эти откровенные смешки били посильнее любых кулаков.

— Сестра. Я редко тебя прошу. Но сейчас, пожалуйста, перестань. Здесь нет повода для издевательств. Я вообще то тебе открылся.

— А лучше бы ты открыл глаза! Ладно, брат, я серьезно. Уж не знаю за что Боги тебя так наградили, но Нуа и правда любит тебя. Именно любит. Услышь меня! Не надеется заинтересовать, не хочет приручить. Демоны, да она взяла с меня слово, что я тебе ничего не скажу. Потому что ей достаточно просто быть рядом с тобой.

Каждое слов сестры словно эхом проносилось в моей голове. Любит. Быть рядом. Нуа. Я понимал, но словно не верил. Или верил? Иначе откуда эта улыбка на моих губах?

— И хватит лыбится. Мне не нужен свет, чтобы понять какая у тебя сейчас физиономия. Мариам, я серьезно, девочка чувствует именно то, на что способно нежное, ранимое и абсолютно чистое сердце. Не смей этим пользоваться. Ты ее уничтожишь!

— Нет сестра. Я воспользуюсь этим. Ещё как. И планирую пользоваться до конца жизни.

В моей голове что-то щелкнуло, а в сердце появилось странное чувство. Наверное, это счастье. Проверим, когда мелкая проснётся.

Мы шли ещё какое-то время. По моим подсчетам дня два. Но в туннеле сложно ориентироваться по привычному времени. Мы ориентировались по длительным привалам, считая их ночами. В итоге вышли мы в полдень. Но не за грядой. А намного дальше.

— Это подступы к столице? — удивленный тон Сеи было легко понять. Мы никак не ожидали оказаться так далеко.

— Да, не пугайтесь люди, наша женщина умеет ходить в камнях. И они подсказали ей куда вам надо.

— Гаади, мы не знаем как вас отблагодарить — абсолютно честно ответил я. Рику было хуже, Нуа не просыпалась. Но в городе мы сможем вылечить его традиционными способами.

— Ты, должен позаботиться о маленьком друиде. Это важно. Даже камни так считают.

— Обязательно. Если вам когда-нибудь понадобится помощь.

— Хорошо маленький полуэльф. Иметь в должниках рыцаря мира, не так уж и плохо, — Гаади развернулся, и они с семьей скрылись в очередном тоннеле.

Рыцарь мира? Хотя тролли могли называть так всех эльфов воинов. Ну и меня заодно. Забавно. Мы быстро собрались и направились к столице.

Когда война закончилась, и люди таки выгрызли себе право остаться в этом мире, то первым делом отстроили Конгелиум. Наша столица. Огромная крепость, разросшаяся до необъятных размеров. Здесь был королевский дворец, главный храм Богов создателей, а ещё торговый центр и гильдейский дом. Здесь же была и наша квартирка.

Столица располагался на холме, поэтому издали смотрелся надстроенной горой, состоящей из стен, окон и крыш. Уступами Конгелиум постоянно рос все выше и выше. Потом полз в ширь. Поэтому сейчас нужно было пройти прилегающие к столице районы, где ютились бедняки и работяги. И только потом оказаться в самом городе.