Интересно, этот бесконечный день когда-нибудь закончится? Мы с мелкой не отдыхали. И сейчас у меня слились в один два перехода пустоши, прогулка по мертвому лесу, а теперь вот подземное путешествие. Я держался лишь на годами тренированной выносливости. Но вот маленький тролль ещё ничего себе не тренировал. Через несколько часов пути он потребовал еды, внимания и прочих детских вещей. Чему я был премного благодарен.

Мы выслушали ещё одну прекрасную песню от женщины тролля, и прямо посередине туннеля появилось достаточно просторное углубление. Гаади сказал, что привал будет ночной и мы успеем поспать.

Расположили нашу бессознательную часть команды и устроились рядом. Ни о каком костре речь не шла. Поэтому скоро факелы прогорели, а мы остались в темноте. Мирно сопящая мелкая, рвано дышащий Рик, уставший, тяжело вздыхающий я и всхлипывающая Сея.

— А ну перестань! — не выдержал я — Все будет хорошо!

— Я видела рану и не первый раз в жизни, Мар. Он может не дотянуть.

— Так, а тебе то какое дело?

— Не поняла?

— Избавишься наконец от него. Радикально, конечно. Но ты столько раз сама предлагала его убить, что в целом думал все закончится твоей собственной стрелой. — на секунду задумался — Хотя ты бы не промахнулась.

— Вот именно, — зашипела сестра — могу всадить ее прямо в тебя.

— В один день и брата, и возлюбленного? Давай хоть до места могилки его донесу.

— Заткнись, Мар. Разговор окончен.

— Нет, Сея! Ты! Ты постоянно отчитываешь меня за бесцельное прожигание жизни! Ты все время читаешь мне нотации про семью, степенную жизнь и демонову любовь! А сама, раз за разом отвергаешь единственного достойного мужчину.

— Ты не понимаешь. Он, он…

— Что он? Приобнял девицу, чтобы заставить тебя ревновать? И за это ты возишь его лицом по грязи? Словно пацана нашкодившего. Риксан не изменял тебе, не предавал, глупая ты женщина! И я не знаю, насколько ещё хватит силы его любви, терпеть твое хамское отношение и постоянное помыкание. Нашёл бы себе уже давно нормальную женщину. Уж извини, я и сам ему это советовал.

— Я, глупая женщина? — зашипела неожиданно сестра — И это мне говорит самый твердолобый слепец, которого только можно представить!

— Речь не обо мне. Речь о том, что кто-то упускает своё счастье.

— О, тогда почему не о тебе? Ты идеально подходишь под описание!

— Да оставь, ты меня в покое! — вспылил в ответ — Я в отличие от тебя просто не могу достичь взаимности.

— Взаимности? — сестра, смолкла, а я в очередной раз понял, что надо официально поменять имя на идиота — Боги милостивые, ты что влюбился?

— Сея, речь не обо мне!

— О нет, братец. Речь о тебе и лучше не спорь со мной! — Сея стала ещё серьезнее, хотя, казалось бы, куда — Кто она?

— Перестань. Рик, отличный…

— Рик не просто отличный, а самый лучший! Можешь не переживать и не рвать глотку. Я не собираюсь больше бегать от него. И не дам уйти ему самому.

— Вот и славно. Могу и помереть спокойно, раз сестра в надежных руках.

— Надо же. Не думала, что кто-то вообще удостоится от тебя такой похвалы. Однако, я совсем не уверена в своей спокойной смерти. Пока не узнаю кому придётся оставить братца.

— Никому. Ничего не поменялось.

— Как же ты не прав, поменялось все. Ты или рассказываешь мне все сам. Или я выбью из тебя эту правду.

— Слишком много на себя берёшь.

— История с моим зачислением в гильдию, покажется тебе детской проказой.

— Это ты тот месяц, когда морила меня голодом, лишила женской ласки представляясь всем вокруг моей беременной женой и каким-то образом подговорила не наливать мне в любимой таверне, хочешь назвать проказой?

— Мариам, именно поэтому советую рассказать самому.

— Сеиахас, прошу.

— Кто она?

— Ты будешь злится.

— Поздно. Я уже злюсь. Вопрос только в том, вгоню я стрелу этой стерве в грудь или сжалюсь.

— Не думаю, что ты сможешь выстрелить в подругу, которую так долго искала.

Повисла тишина. Я был рад мраку. Не хотелось сейчас видеть лицо сестры. Она, наверняка, думала, как бы меня пристрелить. Я готовился к крику, к шипению, даже на всякий случай сгруппировался, ожидая удара. Вот правда я не ожидал смеха, разнесшегося по туннелю.

— Нуа? Нуаэльванна? Ты хочешь сказать, что влюбился в Нуа?

— Я хочу сказать, что ты была послана мне Богами не ясно за какие грехи.

Было обидно. Что же я настолько далёк от мелкой, что мои чувства могут вызывать только смех? Я рассчитывал на что-то в стиле, держись от неё подальше, не смей совращать. Но судя по смеху, это мне не грозит даже при всем желании. Я и так не надеялся, но получить такое откровенное подтверждение все-таки сильно било по самолюбию.

— Мар, — отсмеялась наконец сестра и стала серьёзной — ты шутишь?