***

Вера проснулась от того, что кто-то теребит плечо и открыла глаза. Перед нею сидела её попутчица.

— Девушка, с вами всё в порядке? Приходила проводница, пробовала вас разбудить, но вы уснули… Скоро ваша станция…

Вера буркнула слова благодарности и собралась на выход. Странно, что сейчас для того, чтобы увидеть короткий сон—”киношку” потребовалась несколько часов.

Следующий сон-продолжение про Геллера приснился несколько дней спустя. Вера подумала, что в то время, пока не было снов, Геллер добирался в казённой карете коменданта в своё родовое поместье.

Вера снова оказалась в замке фон Шейнов и увидела встречу Геллера с отцом…

***

За несколько лет, в течение которых Геллер не был в своём родовом поместье, казалось, что фигура отца ещё больше ссутулилась, а волосы теперь полностью были седы. Геллер чувствовал себя виноватым в ухудшении здоровья отца. Геллер понимал, что отцу, в его преклонные годы, пришлось трудно: сначала получить весть о том, что его единственный сын без вести пропал, а потом… о том, что наследник чудесным образом воскрес и вернулся.

И тем не менее, его отцу предстояло вынести ещё один трудный разговор. Геллер был настроен крайне решительно:

— Отец, — во время путешествия в карете Геллер не единожды прокрутил в голове предстоящую беседу, и по его решительному тону отцу сразу стало понятно, что разговор предстоит очень серьезный, — Отец, я знаю, что ты будешь против. Но, я собираюсь жениться на девушке, которая меня спасла.

— Сынок, — голос отца был слаб, но в этой слабости слышались отголоски былой уверенности и внутренней силы. — Да, я против. Но… я знаю тебя, Геллер. Я знаю, как ты можешь проявлять упорство. — Отец запахнул домашний халат и встал перед огромным окном, — может быть это от меня… А может и от твоей матушки… да упокой Господь её душу… Да, мне не нравится твоя идея жениться на непонятной, неизвестной безродной девице… — при слове "девица" отец внимательно и вопрошающе посмотрел на Геллера.

— Отец, я не обесчестил девицу. И Вы можете мне верить, — искренне и уверенно заявил Геллер.

— Хорошо, — продолжил отец, — я верю тебе, сын мой. Мне не нравится эта затея. Но… Опять повторюсь, я знаю, каким ты можешь быть упрямым. Я понимаю, что сейчас ты не просишь моего отцовского благословения… Ты… — повисла неприятная пауза, но Геллер ждал, — Ты просто ставишь меня перед фактом, — закончил фразу отец. — Я услышал тебя, сын мой. Я понимаю, что ты мог тайно жениться в любой часовне, настоятель которой готов за звонкую монету венчать всех желающих. Ты, Геллер, не сделал этого. И это я тоже ценю. Я дам распоряжение своему нотариусу, чтобы он нашёл дворянский род, готовый вписать в свой реестр новое имя. Я тоже не могу позволить, чтобы моей невесткой стала безродная бродяжка. Пусть хотя бы на бумагах, мы соблюдём чистоту нашего рода…

— Благодарю, отец, о подобном я и не смел мечтать… — Геллер не ожидал, что отец, так просто согласится и… даже больше, поможет с новым именем для Мири.

— Как зовут твою бродяжку? — Устало просил отец.

— Её зовут Мири… и она не бродяжка!

— Сынок, давай подождём нотариуса… Твоя бродяжка станет не бродяжкой, когда получит новое имя… Иди отдыхай… я тоже отдохну, я устал…

***

Через несколько дней Вере приснилась ещё одна сцена с Геллером. Эту сцену, как и предыдущие, Вера тоже наблюдала со стороны…

***

Геллер и Зикхарт сидели в таверне. Это был их первый совместный поход в питейное заведение с момента возвращения Геллера.

— Ну, и как она? — Сально спросил Зикхарт, попутно ущипнув за бедро проходящую мимо него девушку с большим подносом напитков.

— Не понял? — Переспросил Геллер.

— Отцу ты можешь и не рассказывать подробности, — вальяжно развалился на стуле Зикхарт, — но, другу-то ты можешь сказать, как она в постели? Горячая штучка?

— Ты о ком? — Геллер, конечно, был разгорячён напитками, и тем не менее понимал, о ком говорит Зикхарт, но, хотел убедиться в своих догадках.

— Я о той девке, которую ты встретил. Как она, горяча? — Зикхарт был непринуждён и… искренен.

— Нет, Зикхард, — трезвея на ходу ответил Геллер, — я не тронул девушку. Не тронул, потому что она мне нравится, и я не хочу просто воспользоваться ею, я хочу жениться.

— Ну ты и лопух… дядя, — непосредственно сказал Зикхарт, — девка, можно сказать тебе сама подвернулась, а ты… ты как какой-то герой из романтических басен, играешь в благородного рыцаря. Мог бы просто… испортить девку и… забыть о ней. Делов-то на одну ночь…

— Зикхарт, — очень серьезно сказал Геллер, — эта, как ты говоришь "девка", спасла мне жизнь. Она заботилась обо мне, кормила и выхаживала меня, даже не зная кто я. Может для тебя и просто "портить" деревенских девок, но для меня… Мири не безродная девка, она — единственная и самая лучшая!

— Дядя, ты полный олух! — Пьяным голосом резюмировал Зикхарт, привлекая к себе на колени мимо проходящую подавальщицу, — учись у меня, дядя! — Таким же пьяным голосом комментировал происходящее Зикхарт, — Сегодня я проведу ночь с этой… цыпочкой, — сказал Зикхарт, глядя, на девушку, — а завтра с другой… А когда мои маменька с папенькой подберут для меня невесту, я молча пойду под венец с выгодной и удобной партией… а ты, дядя Геллер, будешь влачить жалкое существование со своей безродной бродяжкой из леса!