Шрифт:
— Полагаю, тем что Мой маленький лагерь, все еще стоит — Я обязан вам?
— В некоторой степени. Но я не хочу, чтобы Вы чувствовали Себя обязанным. Мистер Асмусен все еще остерегается показывать независимую силу. И Вы действительно хорошо… «прячетесь». Любые сведения о Нуй-Пэк: перехватываются моими людьми в рядах Флапса. Но их слишком мало… Кстати говоря: именно Асмусен узнал в Марке Аврелии — Вашего человека. Он был во время боя здесь, в Орлеане — и хорошо запомнил лицо сумасшедшего, сумевшего уничтожить больше сорока бойцов «Белой Силы». Когда Аврелий появился в Батон-Руж: Флапс пришел с докладом ко мне, чтобы я передал эту информацию Борку. Я посоветовал мистеру Асмусену — просто за ним приглядывать. Сейчас Аврелий в безопасности, но он заперт в одной из зон города.
— Он жив и относительно цел, хотите сказать?
— Именно так. Он всего лишь под наблюдением.
Странник не сводил глаз с пылающего жаром кончика сигары, от которого медленно поднималась струя дыма. Узнать, что Аврелий в порядке, значило для Него много. Чтобы там не утверждала Клементина. Две недели полнейшей тишины — наводили на нехорошие мысли.
Это не ловушка. И не уловка. Различить лжет ли собеседник — Он еще в состоянии…
Феникс степенно затянулся:
— Какая Моя выгода от всего этого? Вы будете утверждать, что нас оставят в покое, если Я сделаю всю грязную работу?
— Откровенно говоря, это я надеюсь, что Вы и Ваши люди оставят нас в покое. Ваши отряды, прозванные в СБ «Темными Бродягами» — весьма сильно бьют по поставкам продовольствия… Если мы придем к некому соглашению, каждый сможет существовать в мире.
— Люди Асмусена базируются в Лафайете?
— Совершенно верно.
Феникс глубоко и медленно вздохнул:
— Убрав Флапса, Я навлеку на Себя удар Жнецов.
— Он все равно будет! — Лоуренс утвердительно вскинул и потряс раскрытыми ладонями перед собой, — Это вопрос времени… Они ищут Вас. И найдут, будьте уверенны. — «брокер» многозначительно постучал пальцем по столу. — Они жаждут заполучит нефть. Жнецы придут сюда — рано или поздно. Но сейчас, если мы сможем устранить их пешку на нашей территории — это отбросить Жнецов назад. Воякам во главе со своими пустоголовыми генералами хватает забот. Пока. Заметьте: «пока.» Нужно действовать здесь и сейчас…
Феникс поднялся из-за стола и молча направился к выходу. У дверей кафетерия он остановился и не оборачиваясь, произнес:
— Я подумаю над вашим предложением, мистер Кинг.
— Буду ждать Вас здесь же… Через два дня…
Глава VI
ПРОЩАЙ, МОЙ СТАРЫЙ ДРУГ
(Sam Amidon — My Old Friend)
— …Ты слышишь сам себя?! «Что» ты говоришь???!!! Опомнись!!!
Клементина крепко сжимает руки Аврелия:
— Посмотри мне в глаза и повтори это снова. Убеди меня, что это твои слова, а не этой суки!!!
— Не смей ее оскорблять! — голубые глаза наливаются испепеляющей ненавистью, — Я не обязан тебя ни в чем убеждать! Все именно так, как я сказал. Так и есть!
Марк вырывается из цепких рук сестренки. На его лице отражается неподдельная злоба. Широкая вертикальная морщина — пролегшая на лице между глаз — словно располосовала его надвое. Она намного глубже и страшнее всех его многочисленных шрамов. Он хватает собранную сумку и с громким, бешеным ударом, от которого зазвенели стекла в окнах маленького домика, захлопнул входную дверь. Клементина вырывается из комнаты вслед за ним, не оставляя попыток вразумить своего брата. Аврелий уверенным, быстрым шагом направляется к серебристому 454-му Шевели — с ожидающей внутри брюнеткой. Клем не видит ее лица, но она уверенна на тысячу процентов, что эта тварь в машине — ухмыляется.
— Прошу тебя! Остановись!!! Марк!!!
Обреченный крик девушки — очень удивляет людей — начинавших собираться вокруг. Мисс Феникс никогда не выглядит растерянной. Она всегда так сдержанна и спокойна. Пугающе спокойна. Что могло заставить Кровавого Дьявола так выйти из себя?…
— Стой! Марк Аврелий! Не смей меня игнорировать!
Клементина переходит на приказной тон, но все безуспешно. Аврелий открывает дверь и забрасывает дорожную сумку за водительское сиденье. Он на секунду останавливается — поставив ногу на порог машины — и бросает последний взгляд, на стоящих у бара друзей. Его преданных друзей — его семью — у трех маленьких, деревянных ступеней, его же бара. Клементина останавливается в нескольких метрах. Уже нет смысла бежать за ним: просить, умолять, приказывать. Он все решил. Решила «она». Но он, этого не поймет…
— Марк…
Тихий, просящий голос.
Посмотрев в глаза своей семьи на прощание — каждому из наблюдавших за происходящим с тоской и болью — Аврелий повернулся к сестре. Долгий, подавленный взор парня — встретился с умоляющим остановиться и одуматься — взглядом девушки. Он улыбнулся ей уголком рта, как когда-то — и в это мгновение, он был самим собой. Тем, настоящим — Аврелием. Безбашенным, добрым, вечно шутящим и не позволяющим унывать, чтобы не происходило вокруг…
— Марк… Не нужно…
Он прикрыл глаза и отвернулся, так и не взглянув на отца — стоящего на балконе второго этажа штаба, с непроницаемой маской, вместо лица. Забрался в машину и медленно, почти нехотя — закрыл водительскую дверь. Серебристый маслкар яростно зарычал и умчался без оглядки, через открытые ворота лагеря Нуй Пэк.
………….
Здравствуй, друг-депрессия, проходи, присаживайся, у меня столько хорошей и грустной музыки…
Мы же так любили эту песню! Ты помнишь?