Покачиваются на воде рыбацкие лодочки и катера. В такую жару они давно уже стоят на якорях, и не скажешь, что всего несколько часов назад среди них кипела бурная жизнь. Рано утром, практически еще ночью, пока солнышко не выглянуло из-за гор, рыбаки выходили в море и, разбежавшись в разные стороны, забрасывали сети, ставили ловушки, тянули удочки. Туристы и отдыхающие в это время катались на катерах и яхтах вдоль берегов.

Сейчас суета улеглась и все попрятались в прохладной тени широколистных пальм и соломенных хижинах-шале. Кто-то, сидя под зонтиком кафе, наслаждался бокалом ледяного сока, а кто-то раскинулся на белоснежной кровати в каменных, отштукатуренных известью домиках с красными черепичными крышами, увитых цветущими розовыми и фиолетовыми цветами-лианами. Люди предавались блаженному отдыху, и только солнце продолжало свою работу, раскаляя камни, выжигая траву и рождая из моря облака.

Никто и не заметил, как на горизонте нарисовался корабль, а если бы даже кто и увидел, то скорее принял бы его за мираж. Широко развернув паруса, он подставил их легкому ветру и бесшумно приближался к берегу. Изначально размытый силуэт судна с каждой минутой проявлялся все четче. Совсем скоро его можно было хорошо рассмотреть. Это был настоящий фрегат – ослепительно белый с тремя мачтами, красивый и мощный как хищная птица. Ростр его был украшен фигурой женщины-русалки, протягивавшей вперед руки, а хвост ее уходил вниз по форштевню под киль. По сравнению с фрегатом все стоявшие в бухте туристические корабли, стилизованные под пиратские, выглядели нелепо.

Великолепный фрегат остановился достаточно далеко, чтобы до него невозможно было быстро добраться от пристани, свернул паруса и бросил якорь. Еще через некоторое время с борта, обращенного к тихой бухте, показался дымок, а через секунды звук пушечного выстрела заставил поднять головы всех мирно спящих людей поселения. Резкий, неприятный свист, летящего над крышами ядра, удар и треск рассыпающихся кирпичей. Обломки разлетелись во все стороны так, будто какой-то гигант злым ударом сапога разрушил домик, заботливо сложенный из кубиков. После второго залпа на улицы выбежали люди, что-то друг другу крича и, осознав, что белые строения являются хорошей мишенью, поспешили скрыться в зарослях садов или побежали к лесу. Снова далекий и тяжелый разрыв, а за ним тревожная полетная песня смертоносного снаряда и груда битых кирпичей в облаке штукатурки – все, что осталось от очередного жилища.

На капитанском мостике стоял человек с черной бородой и обветренным загорелым лицом, прикрытым от солнца широкополой шляпой. На нем была поношенная просоленная куртка и серые брюки, которые, судя по фасону, не могли принадлежать простому матросу. Человек осматривал берег в медную подзорную трубу и коротко отдавал приказы стоявшему рядом лысому невысокому и очень крепкому на вид помощнику. Принимая команды, лицо последнего, в отличие от спокойного, но жесткого взгляда капитана, выражало кровожадность и злобу. Он не скрывал эмоций, и с какой-то дикой радостью передавал пушкарям указания, с яростным задором выкрикивая слова и внимательно следил за полетом каждого ядра, восхищаясь производимыми разрушениями. Запястья его рук были обмотаны широкими, сейчас выгоревшими, но когда-то красными, лентами. На одной была вышита белыми нитками буква «И», а на другой «Г».

– Грего, скажи, чтобы с кормовых орудий дали залп по вышке на утесе! – приказал бородатый.

– Есть, дать залп по вышке, капитан! – по-военному ответил помощник.

С кормы грянула пушка. Первый снаряд пролетел сквозь вышку, не причинив ей вреда, но второй погнул и разрушил часть перемычек, после чего тридцатиметровая конструкция, обрывая провода, испускавшие снопы искр, со скрипом завалилась на бок. Через пару минут опора высоковольтной линии электропередач рухнула с обрыва в море.

Когда громыхнул первый выстрел, то даже те немногие жители курортного городка, которые были за рулем, предпочли остановиться и посмотреть, что происходит. Притупленное чувство страха, любопытство и непонимание грозящей опасности – это причины, по которым современные люди, завороженные непривычным зрелищем, как в кино глазели на происходящее, снимая видео на смартфоны. И лишь когда город лишился электричества, а в месте с ним и сотовой связи, да на виду у всех превратились в кучи мусора несколько домов, включая полицейский участок, они бросились к своим автомобилям и мотороллерам. Позабыв про культуру и порядок, каждый пытался обогнать «соперников» и вырваться вперед. Но люди только мешали друг другу, врезались и падали, порождая панику и создавая заторы на и без того тесных улицах. Но тех, кто все же возглавил бегство и намеревался покинуть город, ждал неприятный сюрприз.

Капитан фрегата знал, что делает и действовал последовательно и точно, следуя заранее хорошо составленному плану. С палубы боевого корабля прекрасно просматривался изгиб горной трассы и рыхлые обнаженные части породы над ней. Несколько залпов в уязвимое место обрушили тонны камней и глины прямо на дорогу. Выезд из города оказался закрыт.

После этого тяжелые вздохи пушек стали реже и ядра уже не причиняли вреда, стреляя вхолостую. Утвердив свое превосходство, капитан давал жителям понять, что он желает провести переговоры. И они догадались. Вскоре на берегу показалась небольшая группа смельчаков, один из которых нес на высоком шесте белое полотнище. Пальба сразу прекратилась, а с корабля спустили шлюпку. Парламентеры ждали ее, стоя на пляже под обжигающими лучами солнца. Не прошло и получаса с тех пор, как здесь загорали отдыхающие, а сейчас повсюду валялись одни только брошенные вещи: пляжные полотенца, перевернутые шезлонги, зонтики, надувные матрасы, круги и детские игрушки – формочки, совочки…

Шлюпка подошла к берегу и остановилась, оставив до пляжа метров двадцать пять. На веслах сидели два мрачных матроса, а стоя на носу, ухмылялся тот, кого капитан называл Грего. Переговорщики сбились в кучу, практически прижимаясь друг к другу. Они инстинктивно пытались получить ощущение безопасности от физической близости – раз не один, значит не так страшно, а все вместе мы представляем из себя силу. На самом деле, если кроме кулаков больше нечего противопоставить огнестрельному оружию, то это чувство ложное. Особенно, если намерения вооруженного противника неизвестны. Люди осторожно сделали еще несколько шагов по направлению к шлюпке. Грего выбрал двоих, ткнув пальцем на того, кто нес подобие флага и еще одного мужчину, что-то рявкнул и повелительным жестом указал на место в шлюпке позади себя. Мужчина передал шест товарищам и, отделившись от группы, довольно решительно бросился в море прямо в одежде. Он быстро добрался до лодки, ухватился за борт и перевалился вовнутрь. Второй избранник робко стоял у черты, дальше которой не заходили маленькие волны, и не торопился замочить ноги. Грего еще раз резко крикнул, достал из-за пояса пистолет, какие встречаются в наше время только в фильмах про пиратов, и взвел курок. Тогда мужчина сделал нервное движение вперед и неумело плюхнулся в воду. Смешно взмахивая руками, он сделал несколько гребков, и начал тонуть. Барахтаясь, периодически выныривая и снова погружаясь в воду, горе-пловец просил о помощи. Грего и его команда разразились гадким хохотом. Кто-то из группы на берегу бросился было на выручку, но Грего, тут же перестав смеяться, поднял пистолет. Раздался выстрел, и пуля вошла в песок прямо у ног смельчака.