– Полагаю, у меня нет другого выбора, кроме как уступить твоему сватовству, если только я не собираюсь бежать отсюда, верно?

Мама кивнула.

– Но я действительно думаю, что она тебе понравится.

– Где же я слышал это раньше? – ответил я, задумчиво почесав подбородок.

После того, как пренебрежительно махнула рукой на меня, мама сказала:

– Да ладно, по крайней мере, позволь мне представить тебя ей, прежде чем ты полностью спишешь её со счетов.

– Хорошо.

Обед подавали в «Лавровом домике», который находился в полумиле от «Осинового домика». Моя семья вместе с сотрудниками Секретной службы начала спускаться по тропинке на легендарных Гольф-картах Кэмп-Дэвида. Стоял прекрасный поздний мартовский вечер с не по сезону тёплой для Мэриленда температурой.

Как только вошли внутрь, мы выстроились в линию чтобы приветствовать наших гостей. Конечно, мама посадила меня рядом с собой, чтобы наблюдать за моим состоянием. Обменявшись рукопожатием с премьер-министром и его женой, я оглянулся и увидел профиль великолепной рыжей женщины.

Я быстро вгляделся, потому что подумал, что это Изабелла, но, когда женщина повернулась ко мне лицом, увидел, что это не так. Хотя она была очень красива, не говоря уже о том, что прекрасно сложена, я не мог не сравнивать её с другой рыжей в моей жизни. Из сравнений никогда не получалось ничего хорошего, что-то или кто-то всегда оказывался не на высоте.

Прежде чем я успел пожать ей руку, мама повернулась ко мне.

– Торн, это Пиппа, племянница премьер-министра.

– Приятно познакомиться, – ответил я с тёплой улыбкой.

Пиппа ответила мне улыбкой.

– Я тоже рада с вами познакомиться.

Моя мать посмотрела на нас, прежде чем продолжить.

– Пиппа изучала историю искусств в Кембридже. Она работает в Институте Смитсона.

И вот оно: демонстрация того, что моя мать понятия не имела, как правильно выполнить установку, когда дело касалось меня. Могу поспорить, что у нас с милой Пиппой не было абсолютно ничего общего. В то время как я ценил литературу и театр, я совершенно не получал удовольствия от искусства.

– Как интересно, – сказал я с большим энтузиазмом, чем чувствовал.

К счастью, нам пришлось приветствовать и других гостей, так что Пиппа пошла встречать Баррета и Эддисон. Меня не удивило, что за обедом она оказалась справа от меня.

– Ты счастлив, что вернулся домой с флота? – спросила она.

– Вообще-то я был в сухопутных войсках, и нет, я действительно скучаю по жизни там.

Она нахмурилась.

– Ты скучаешь по месту далеко от дома, где есть только самое необходимое?

Ладно, очевидно, Пиппа никогда не будет одной из тех, кого я мог бы взять в поход. Она была слишком шикарной для этого.

– Да, я скучаю по грубости. Я скучаю по своим людям, по их способности помочь нуждающимся.

– Очень мило, – задумчиво произнесла Пиппа.

Вот и вся глубина нашего разговора. Хотя у неё были такие же тёмно-рыжие волосы, как у Изабеллы, в ней не было такого же огня. Мы продолжали вести обычную вежливую беседу, которую обычно ведут на званом обеде, но романтической искры не было. Как я и предполагал, здесь не было абсолютно никакой химии. Мама снова провалилась.

Прежде чем было подано основное блюдо, я поднял глаза и увидел, что Баррет пристально смотрит на меня. Когда он поднял брови, я покачал головой. Он казался слегка разочарованным тем, что с Пиппой ничего не происходит. Я был уверен, что это разочарует мою мать, и знал, что отношения между сыном президента и племянницей премьер-министра стали бы отличной дипломатической историей любви на шестой странице, но, к сожалению, этого просто не произойдёт. В каком-то смысле мне хотелось устроить фейерверк с Пиппой, чтобы отвлечься от мыслей об Изабелле.

Поедая йоркширский пудинг, приготовленный в честь премьер-министра, я невольно представлял себе, каково это – быть рядом с ней. Как бы умна она ни была, я знал, что она может постоять за себя во время разговора. Изабелла привела бы моих родителей в восторг от того, как хорошо она умеет завести толпу.

Особенно мне нравилось представлять, как она будет выглядеть в облегающем коктейльном платье, которое хорошо подчёркивало грудь, в которой я так разбирался. Господи, я должен был перестать думать об Изабелле в таком ключе. Держу пари на хорошие деньги, что она не будет проводить вечер пятницы, фантазируя обо мне. Если и так, то скорее всего речь шла бы о нанесении телесных повреждений, а не о сексуальном насилии.