– Никогда об этом не слышала, господин, – покачала головой Тоди.

Её родители были из поколения, которое родилось сразу после поколения Сарефа, и если они родились прямо рядом с войной, то они конечно могли бы быть неграмотными, но ему слабо в это верилось. Не научить свою дочь читать и писать, умея самим, казалось ему невероятным.

– Ты знаешь, сколько это – один, два и три? – продолжал он расспрашивать Тоди.

Она подняла ладошку, показывая соответствующие числа пальцами, и прищурилась на него. Очевидно, он задел за живое.

– Ага, так ты не совершенно неграмотная, – пробормотал он.

То, что случилось в тот же момент, поразило Сарефа как громом. Тоди рассмеялась. Он замер и уставился на неё. Она оборвала смех и только смотрела ему в глаза со смущённой улыбкой.

– Что тебя насмешило? – спросил он.

– Ничего особенного, господин, – пожала она плечами. – Просто… Я только что поняла, что знаю очень мало, но Вы неожиданно говорите, что я не совсем безнадёжная, так ведь?

– Так, – усмехнулся Сареф. – Знаешь что, Тоди? Перестань называть меня господином и на Вы.

– Хорошо, господин, – осторожно ответила она. – Ой, прости!

Они прошли всю дорогу по старому шоссе до того места, где надо было сворачивать к старому жилищу Тоди. Там Сареф повернул налево.

– Мы что, возвращаемся домой? – удивлённо спросила Тоди.

– Я хочу забрать тележки мародёров и погрузить на них все инструменты и другие ценные вещи из твоей хижины. Они все нам понадобятся. Первый год будет для нас очень трудным. Лучше будет, если мы заберём все ценности, которые только сможем увезти.

– А, – поняла она.

У покинутого жилища Сареф обыскал хижину и сарай, нашёл много ценных вещей и использовал шкуры, чтобы завернуть и привязать всё на тележку получше. Тоди помогала, как только могла, и даже выкопала совершенно новую винтовку с оптическим прицелом и патронами, компас и магниевые огнива. Сареф завернул всё это и тоже увязал. Потом он привязал к тележке двух коз. Тоди погрузила свою постель, одежду и другие вещи полегче на другую тележку.

– Остались ли ещё какие-нибудь ценные вещи закопанными, о которых ты знаешь, но решила пока не показывать мне? – спросил он Тоди. – Ты не обязана мне говорить, как я уже сказал. Просто подумай снова обо всём, в чём ты и я можем нуждаться в нашем новом доме.

Она остановилась подумать, но покачала головой, поразмыслив. Это было удовлетворительно. Сареф имел всё, что считал нужным, и велел отправляться. Они пошли прочь от хижины, и Сареф следил за Тоди, пока они уходили. Он ожидал, что она остановится посмотреть на её дом в последний раз, но она лишь катила тележку рядом с ним, сосредоточенная на переступании через упавшие стволы и торчащие корни деревьев. Он приподнял бровь, но ничего не сказал.

– Меньше недели назад я тайком выбрался из Города, чтобы побыть в одиночестве, – подумал он. – Вместо этого, по воле судьбы, я попал в семью с ребёнком, у которой характер подстать моему. Как эта гремучая смесь будет работать, интересно знать?

Вскоре жилище исчезло из вида, и его уже не было видно за лесом, даже если бы кто-то из них повернулся посмотреть. Тоди не имела представления, что их ожидало. Сареф имел, но молчал. Если он собирался провести годы, воспитывая приёмного ребёнка, он хотел изучить её, чем раньше, тем лучше, а поэтому ждал, пока заговорит она, и ему не пришлось долго ждать.

– Мама с папой немного со мной говорили, но они всё-таки упоминали, что раньше жизнь была не такой, как сейчас, и они говорили, что некоторые люди, как Вы, господин… Ой, прости! Некоторые люди, как ты, помнят, какой она была. Можешь рассказать мне о ней?

Тянуть тележку, нагруженную всем ценным из дома, с двумя блеющими козами на привязи, было не так уж трудно, по большей части, и Сареф был не против поговорить. Он поразмыслил над ответом и прочистил горло.

– Там, на юге, есть два города, – начал он. – Один из них является городом-призраком, где руины зданий всё ещё стоят покинутыми. На расстоянии от него стоит новый Город. Однажды ты и я вернёмся в новый Город. Но ты спросила меня про старый, и о нём будет мой рассказ. Я никогда не рассказывал его никому, за тридцать лет, которые прошли с его разрушения.

ИДЯ с Тоди по лесу в сторону старого шоссе, Сареф обдумал, как передать ей историю событий, которые привели к нынешнему состоянию дел. Это было непросто. Он получил среднее образование до войны и общался со множеством людей. Она не имела никакого образования, родилась после войны и встречалась лишь с парой-тройкой людей, помимо своих матери и отца. Всё равно ему пришлось бы останавливать своё повествование, чтобы отвечать на её неизбежные вопросы и объяснять незнакомые слова. Можно было не слишком стараться строить рассказ из простых слов и понятий.