Шрифт:
— Так, городок маленький!..
Уже придя домой, застав там Лешу и отослав Надю к нему («Вон из кухни! Жених ждет!» — с веселым смехом), взбивая белки, постепенно насыпая в них сахар, двигая рукой с венчиком быстро и монотонно, как автомат, Инна все вспоминала встречу с подругой: «Как она изменилась! И зачем красит волосы в этот вульгарный черный цвет? Она же русая, золотисто-русая. Может, поседела? Наверно. И ужасно потолстела…»
Меренги сгорели. Инна забыла о них. Она настороженно прислушивалась к голосам сына и невестки за дверью, твердя про себя, как заклинание: «Она отличная девочка! Она ему пара! Она замечательная! Он будет счастлив…»
Глава 14
Ухажер
В той ее жизни Пашка Хиппа был забавным. Он носил длинные волосы до плеч, такую косматую, неухоженную шевелюру, за что и получил свое прозвище.
Во времена их молодости было модно «хипповать», небрежно одеваться, разрисовывать лицо фломастерами.
Хиппа изо всех сил следовал моде, выдерживая яростные нападки учителей, мечтающих видеть его аккуратно подстриженным и чисто отмытым.
Нос у него был курносым и широким, брови белобрысыми, их совсем не было видно, а нескладные руки свисали длинными плетями вдоль такого же нескладно-длинного туловища.
Он держался с вызывающей независимостью, устраивал на уроках целые представления, доводя учителей до слез, за ним табунами бегали восьмиклашки, а он небрежно бросал им:
— Брысь, малявки! Расступись — Хиппа идет.
Только в одном случае Пашка терялся, краснел и не знал, что сказать, — когда видел Инну.
Он был безумно влюблен в нее, но не пользовался взаимностью, и об этом знала вся школа.
Иннины мысли были поглощены Юрой, и ухаживания несчастного Хиппы она воспринимала как досадную помеху, однако было немного приятно, что этот лохматый бунтарь становится в ее присутствии смирнее кролика.
На выпускном вечере она смилостивилась, и ошалевший от счастья Хиппа протанцевал с ней все танцы, отгоняя других претендующих на Иннино внимание кавалеров.
Он пытался звонить ей, дежурил у подъезда, смотрел преданными, собачьими глазами, но больше ему никак не удавалось с ней встретиться.
Инна невежливо бурчала в трубку, что занята, а вечерами ее провожал до подъезда Юра. Пашка понимал, что в подъезде они целуются, но не мог заставить себя покинуть наблюдательный пост в детской беседке. Только время, которое Юра проводил в подъезде, тянулось мучительно долго. Бедный Пашка даже жалел, что они кончили школу. Он готов был вытерпеть самый нудный урок, лишь бы иметь возможность сорок пять минут наблюдать впереди и наискосок Иннин точеный профиль и пшеничную прядь волос, свесившуюся на щеку…
Почему Инна вспомнила сейчас о нем? Да, просто вышла из дома после очередной стычки Нади с Алешкой и посмотрела на беседку, в которой когда-то постоянно маячила нескладная косматая фигура…
Интересно, где сейчас Хиппа?
Она смутно чувствовала необходимость показать сыну, что ее могут интересовать только мужчины более старшего, чем он, возраста.
Ее американского мужа Алешка, похоже, вообще не воспринимал всерьез. Он не знал и не видел его — так, нечто эфемерное…
Да и не только в Алешке дело. Ей самой надо было отвлечься от засасывающего круговорота странных мыслей и непонятных желаний…
Пожалуй, ей нужно найти мужчину… Не просто бугая на ночь, а такого, чтобы Алеша воочию увидел связывающую их крепкую, ниточку, понял, что каждому свое… что они из разных поколений, разных миров… да, в конце концов, что она его мать и у нее своя, отдельная жизнь.
Насколько сильно она желала раньше привязать его к себе, настолько неистово хотела теперь оттолкнуть, осадить, охладить пугающе опасный огонь, загорающийся порой в его глазах.
Как странно, что все происходящее в детстве так прочно врезается в память… Инна всего два раза перепутала цифры номера Пашиного телефона.
— Пашу можно?
— Вы ошиблись… Таких нет…
И вдруг хрипловатый баритон:
— Это я…
— А это я, — чуть усмехнулась Инна. — Узнал?
— Инка? — Растерянность и робость, словно не прошло двадцать долгих лет. — Ты что, из Америки?
— Из Москвы, сына женить приехала…
Она говорила небрежно и немного покровительственно, ведь Хиппа сразу же занял подчиненную позицию.
— И как там у вас? Как живешь? Замужем?
— Конечно. А ты?
— Да… — признался он, словно нехотя. — Дочке уже пятнадцать.
— Маловата для моего, а то бы породнились… — пошутила Инна.
— Ты… сильно изменилась?
— Не знаю… Сам посмотри.
— Ну да! — быстро и суетливо зачастил Паша. — Надо бы повидаться! Ты когда свободна?
— Сейчас подумаю… — Она выдержала паузу. — Столько хлопот с этой свадьбой… Может, только сегодня вечером…
— Прекрасно! Давай встретимся! Где?
— Я дома, — усмехнулась она. — Адрес помнишь?
— Конечно!
Паша явился точно в срок с цветами, шампанским, конфетами.