Хотелось сразу и попроситься с ним, и испугаться, и вообще – никак нельзя оставлять товарища в опасности, но Штефан перевел дух и постарался, чтобы голос звучал по-деловому.

– Что доложить, командир?

Даже в потемках разглядел на лице Гицэ явное одобрение. Все верно, кто-то должен сообщить, что они догнали противника, но как же трудно, оказывается, повернуться и уйти мирной дорогой к своим, когда друг полезет в самое пекло...

– Как – что? – рядом снова сверкнула белозубая улыбка. – Что эти гады греют зад у костра и пока трогаться никуда не собираются. И что позиция для атаки тут отвратительная.

– Почему? – не утерпел Штефан.

Гицэ махнул рукой.

– А тут спуска к дороге нет на много верст окрест. Да и сидят они в укрытии, так и перетак их мать. Все, Подсолнух, проваливай давай. Опишешь Симеону, что видал, он эти места почище моего знает.

Штефан хотел уже уползти, но все-таки не смог просто так отпустить Гицэ.

– Слушай, – осторожно начал он, – возьми мой пистолет...

А ну, как пошлет сейчас или осмеет, на чем свет стоит?

Гицэ серьезно сощурился, всматриваясь ему в лицо. Потом повертел в руке свое оружие.

– Что, у тебя замок сырости не боится?

– Угу.

– Давай! – и прибавил, одобрительно хлопая Штефана по плечу: – Молодец! Дело подумал! Я-то по такой погоде сабле больше доверяю, но сигнал подать надо!

Штефан торопливо сунул ему оба своих пистолета. Взамен убрал за пояс оружие Гицэ и, коротко пожелав удачи, на карачках пополз назад. За спиной всего раз стукнул камешек. Убравшись с гребня, Штефан выпрямился и огляделся. На фоне темного неба мелькнула тень. Беззвучно исчезла. Он перевел дыхание и пошел так скоро, как позволяли рассыпанные под ногами камни. Не споткнуться бы! Нет, вместе с Гицэ напрашиваться никак не стоило, но на душе все равно было тревожно...

Когда он добрался до пологого места, облака разошлись, и в свете луны наконец-то развиднелось. Штефан сориентировался, прикинул расстояние и побежал во весь дух. Всей шкурой ждал выстрелов, но в соседнем ущелье царила тишина.

Когда он вытянулся перед Симеоном, стараясь не отдуваться слишком явно, луну опять затянули рваные облака.

– Ладно, – тяжело уронил Симеон в темноте, выслушав обстоятельный доклад. – Ждем Гицэ и едем.

– Куда? – не утерпел Штефан, но капитан не ответил.

На морде гнедого белела пустая торба. Штефан сдернул ее, намотал повод себе на руку и отпустил коня пастись на остатках подмерзшей травки, как уже сделали остальные. Пандуры ждали молча, только изредка кто-нибудь тихонько ругался, сетуя, что разбойники далеко, а Симеон все равно запретил курить. Кто-то и вовсе басовито похрапывал неподалеку. И как они умудряются спать, когда Гицэ где-то там бродит в темноте, пересчитывая врага?..

Штефан поправил плащ, чтобы локоть не мерз на земле. Забросил в рот очередную семечку, сплюнул кожуру.

Из темноты послышались шаги, и рядом присел Йоргу, что-то протянул. Рука нащупала добротный ломоть хлеба.

– Перекуси пока.

– Но ведь перед боем...

– До боя еще далеко, – фыркнул Йоргу. – Жуй давай.

Что ж... Надо поесть, раз есть время. Правда, кусок в горло пролезал с трудом, и дожевать все-таки не удалось – вернулся Гицэ. Мужики вскакивали в темноте, подзывали и взнуздывали лошадей.

Штефан быстро навьючил на гнедого мину. Потом подобрался поближе к командирам и услышал обрывок разговора:

– Их чуть не втрое больше нашего, – это Йоргу, правда, почему-то в голосе не слышно обычной вселенской печали.

– Григор с ребятами поубавили, – жестко сказал Симеон, и все немного помолчали, прежде чем обсуждать дальше.

– В жилые места они по дороге идут, капитан. Не по горам шарахаться, так их и перетак, а через деревню к Дунаю выйти собрались.

– Ты точно слышал?.. Ладно. Значит, наперехват. А ноги мы коням не переломаем?..

– В поводу, может, капитан? Тропой всяко быстрее будет, даже пешими!

– Ладно тебе, кони-то в потемках получше нашего видят.

– Подъем! – шепотом гаркнул Гицэ пандурам и тут же позвал: – Штефанел! Подсолнух!

– Я здесь!

Поменялись пистолетами обратно. Гицэ вновь белозубо оскалился в темноте:

– Эх, до чего же пострелять свербило! Мастеру, что эти пистоли сработал, скрипки бы делать, так их и так! Аж рука радуется!..

– Ладно, – почти добродушно хмыкнул Симеон. – Поглядим, как в бою сгодятся. А ну, по коням!

Пока ехали, в воздухе потеплело. Между ушами гнедого колыхались ночные тени, и Штефан с седла почти ничего не видел. Но лошади ступали по каменистой земле торопко, а Симеон и Йоргу впереди уверенно находили дорогу. Семечки потихоньку заканчивались, и от темноты и плавного движения конской спины Штефан едва не задремал, но тут отряд остановился.