Смотрит на меня как на поехавшего крышей. Как на свихнувшегося. Так и есть…

— А как насчёт Исайи? — спрашивает, дёргано усмехаясь.

— Ты не впервые впутываешь Ричи. Вспомни свой грёбаный выпускной…

Сжимаю челюсти до скрежета, вспоминая как эти двое трахались в клубе. Сука… меня опять накрывает. Пальцы непроизвольно сжимаются в кулаки.

— Насрать на то, что ты когда-то сделала! Мы оба виноваты.

— Я ведь всё рассказала тебе, — закрывает глаза. Открывает. Делает глубокий вздох.

— Ох бл*, спасибо большое!

А то я не имел возможности увидеть всё своими глазами! Я никогда не прощу ей того, что она легла под Исайю мне назло.

— Тогда четыре года назад я просила тебя просто дать понять, что не безразлична, ответить, что чувствуешь, но ты… просто смолчал! — кричит, и в глазах снова блестят кристалльно чистые слёзы. — Ни единого звонка, ни одного сообщения, ни письма, Рид. Ничего…

— Я хотел как лучше для тебя, — сглатывая тугой комок, застрявший поперёк горла, говорю я.

— Ты… ты всё перечеркнул… сам.

Она плачет в голос, захлёбываясь собственными слезами, и это разрывает моё чёртово сердце в потроха.

Стою боком, оперевшись о столешницу, и не могу заставить себя посмотреть на неё. Потому что она права. Я уехал. Не смог смириться с тем, что она сделала. Не смог простить.

Оседает на пол. Воет исступлённо, как раненый зверь. И внутри так дерьмово, что хоть сдохни.

— Джен…

— По… почему не дал понять, что я… что-то значу для тебя? — спрашивает, всхлипывая и тяжело дыша.

Ждёт ответа. Честного. Прямого. И я должен ей сказать. Но не стану.

— Я не понимал тогда, что всё серьёзно.

Такая вот полуправда. Всё равно говорить о Ричи уже нет никакого смысла. Не сейчас, когда она уже его невеста… Да и не хочу снова слышать от неё нелепые оправдания.

Тишина. Немая. Ни единого звука, но кажется, будто перепонки вот-вот лопнут. Взорвутся кровавой жижей. В ушах стучит так гулко, что становится дурно.

Молчание с её стороны тяготит до адской боли, и я не выдерживаю. Поворачиваю голову.

Смотрит прямо на меня. На лице ни единой эмоции. Ни ненависти, ни злости. Лучше бы орала…

— Ты должен понять, что теперь всё по-другому, — тихо начинает она, и голос на этот раз звучит совершенно иначе. — То, что было — не вернуть и то, как сложилось — не исправить.

— Смит, — качаю головой.

— Дай мне сказать! — перебивает нетерпеливо и достаточно резко для того, чтобы я заткнулся. — Я выхожу замуж. Мы с Исайей уже как полгода гораздо больше, чем лучшие друзья. Ты ведь понимаешь?

— Мне на это плевать, — лгу я, ощущая ещё один укол в области солнечного сплетения.

— Все мои слова, предназначенные тебе, теперь не больше, чем пыль. Никогда больше тебя не будет в моей жизни! Потому что я справилась с тем, что однажды ты хладнокровно вычеркнул меня из своей!

Говорит всё это спокойным, уверенным тоном и продолжает удерживать взглядом, полным бесстрастного равнодушия.

— Мы с тобой отныне существуем как люди, чьи родители волею судьбы поженились. Нравится нам это или нет, но, считай, родственники и никуда от этого не деться. Да я и не собираюсь, если честно.

— Большей чуши я ещё не слышал…

— Рид, — она прислоняется головой к дверце кухонного гарнитура и поджимает ноги ближе, обнимая их руками. — Мне есть кого любить и есть с кем трахаться, как ты это называешь. Поэтому прошу, больше не позволяй себе подобного поведения в мой адрес.

Это сейчас ***** что было?

— Что ты сказала, повтори? — переспрашиваю и не верю, что и впрямь услышал это. Даже шаг делаю ей навстречу.

— Дошло наконец? Я люблю его, ясно? — произносит она, и эти грёбаные три слова режут так глубоко, как может только циркулярная пила. — Хотя вряд ли ты понимаешь, что это значит.

Я таращусь на девчонку, пытаясь распознать ложь, увидеть, что она блефует или мастерски играет, но ни черта подобного в её взгляде я отыскать не могу…

— Люблю, — повторяет с такой лёгкостью, будто это не она сейчас забивает огромные гвозди в крышку нашего совместного гроба.

Киваю.

— Я тебя услышал…

Сука, даже не помню, как оказался в прихожей. На автомате сунул ноги в кроссовки, забрал с полки ключи от машины и открыл дверь.

Может и не очнулся бы, если бы на пороге не столкнулся лицом к лицу с Ней.