Пока пробираюсь сквозь толпу, крепко держась за руку Розы, обратно к столику, вижу, как Женя уходит в направлении туалетов. За ним тенью шмыгает один из тех парней, но слава Богу мой новый знакомый быстро возвращается обратно.

Вечер идёт своим чередом. Между танцами и глотками коктейля я много смеюсь над рассказами Розы, а парни увлечённо беседуют о чём-то.

Я удаляюсь в туалет. Голову немного ведёт с непривычки, но я довольно твёрдо стою на ногах. На сегодня уже довольно и выпивки, и этой дискотеки, как мне кажется. Я твёрдо решаю, что мне пора домой.

— Ну, пожалуйста, — канючит захмелевшая Роза, — давай ещё полчасика, и мы тебя проводим.

— Да, — кивает Артур, — по коктейлю и идём.

Женя протягивает мой стакан, и я делаю несколько мелких глотков. Розка выпивает свой едва ли не залпом и тут же хватается за рот. Артур отводит сестру в туалет, а я отодвигаю бокал в сторону.

— Пойду на воздух, — заплетающимся языком предупреждаю Женю.

Иду по направлению к выходу, но неожиданно парень тянет меня в другую сторону.

— Пойдём, там потише, — говорит он, подводя к тёмному коридору.

Я оборачиваюсь на зал. Лица и огни — всё плывёт в моём сознании. Неожиданно мне кажется, что я натыкаюсь на серьёзный синий взгляд, но этого же просто не может быть. Я чувствую усталость и слабость и позволяю Жене вывести меня через заднюю дверь.

А там стоят ещё двое. Дамир и Рустам, кажется, Роза назвала их так. Они скалятся, глядя на Женю.

— Молоток, — говорит ему один, — не ссы, Розку не тронем. Давай девчонку.

Я не понимаю, что происходит. Знаю, что мне нужно сопротивляться, кричать, но обмякшее тело и непослушный язык никак не хотят мне помогать. Перед глазами мир плывёт, и я чувствую, что теряю сознание.

Яркая вспышка. Скорее ощущаю перемену настроения. Слышу отборные ругательства, шум драки.

Новая вспышка. Чувствую, как меня подхватывают на руки и несут куда-то. Страха нет. Даже отчаяния уже нет. Глухое безразличие, в котором я виновата сама. Нельзя быть такой беспечной, Машенька.

Даже мои мысли звучат голосом Павла Александровича. Громко и реалистично. И я прилагаю все усилия, чтобы открыть глаза.

И в новой вспышке сознания я вижу напряжённый профиль, сурово сдвинутые брови, руки, с силой стискивающие руль.

— Павел Александрович?.. — шепчу я. — А что..? А как..?

— Несносная девчонка! Тебя бы выпороть да в угол поставить! — говорит он устало. — Ты понимаешь, что приди я на пару минут позже, тебя бы просто… Да просто терзали бы всю ночь! Ты понимаешь, что могло произойти?

Я понимаю, да. Я знаю, что взрослые и ответственные девушки не должны так себя вести.

Я отстёгиваю ремень безопасности и доверительно наклоняюсь к мужчине.

— Спасибо, — голова упирается в крепкое, как скала, плечо. — Вы мой герой. Рыцарь. Такой красивый. Просто совершенный. В вас и влюбиться нестрашно…

— Глупышка, — глухо произносит мужчина в мою макушку.

Горячее дыхание опаляет волосы и кожу головы. И мне бы отстраниться, потому что приличные девушки так себя вести не должны, но я лишь ближе придвигаюсь к нему. Чувствую мощный стук его сердца, частое дыхание, скольжу ладонью на живот, прижимаясь изо всех сил к его телу.

Он напряжён. Застывает каменным изваянием.

— Да гори оно всё огнём, — слетает с его губ, касаясь моих волос, и он тянет меня на себя, кутая в своих объятиях.

Он гладит мою спину, руки, колени, и я расслабленно прикрываю глаза. Я в безопасности.

Я раскрываю глаза. Яркий свет, что заливает спальню, режет глаза. Чувствую накатывающую тошноту, головная боль нестерпима настолько, что мне хочется расплакаться. Горло болит от сухости, и я чуть потягиваюсь, чтобы обнаружить ещё какие-нибудь проблемы.

На первый взгляд кажется, что я не чувствую своих ног. Божечки, я же не могла лишиться ног из-за нескольких коктейлей?

С губ срывается полувсхлип-полустон, и тяжесть с ног исчезает.

— Ну и перепугала ты меня, Машенька! — слышу за спиной.

Заглядываю под одеяло, но не обнаруживаю ничего противозаконного. Я в том же платье. Он — в спортивных брюках. С голым торсом. Взгляд упирается в жёсткую поросль тёмных волос, скрывающуюся под резинкой низкосидящих штанов, и невольно скользит ниже.