— Это просто утренняя физиология, — говорит мне Павел Александрович. — Не принимай на свой счёт.

— Ага, — согласно киваю ему, торопливо возвращая одеяло на место.

Мужчина внимательно смотрит на моё покрасневшее лицо.

— Как ты себя чувствуешь?

— Просто ужасно, — пищу в ответ. — А почему я в вашей кровати?

— Потому что тебе было плохо, и я побоялся оставлять тебя одну.

— Спасибо, — смущаюсь я ещё больше. — Вы…

— Я не прекрасный рыцарь, не твой герой, Маш, — перебивает он. — И тебе не стоит в меня влюбляться.

— Что?! — резко вскакиваю я.

Голова идёт кругом, и я вынуждена опереться на кровать. Ну, на тело рядом. И, конечно, этот неловкий жест приходится ровно на его… утреннюю физиологию. Мужчина издаёт какой-то рычащий звук, глухой, гортанный, и я медленно поднимаю на него взгляд, убирая руку.

— Простите меня, Павел Александрович, я случайно. Голова закружилась, вот и… Не специально метилась.

Он ничего не отвечает. Сверлит меня серьёзным взглядом. От синего в нём — только намёк. Тёмные тучи заполонили всю радужную оболочку глаз.

— Маша, Маша, Машенька..! — вздыхает он, поднимаясь с кровати. — Сегодня постельный режим! Никаких приключений. Сейчас принесу тебе лекарство.

Он скрывается за дверью, и я падаю на подушку, вспоминая вчерашний вечер. Пишу Лизке, что жива-здорова. Без лишних подробностей. А там уже входит Павел Александрович с высоким запотевшим бокалом.

— Пей, — кивает он, и я пью.

Не сразу обращаю внимание на вкус. А он… горький, явно алкогольный. Чувствую, что «лекарство» просится назад. Как по волшебству передо мной возникает тазик. И, пока я склоняюсь над ним, крупная ладонь гладит мои волосы, успокаивая.

— Вот так, Машенька! Нужно избавиться от этой гадости. Тебе сразу станет легче.

— Да, я выпила-то всего пару-тройку коктейлей из пива с сиропом! — выпаливаю сквозь слёзы. — Не может же быть мне так плохо от этого?

Мужчина стискивает челюсть:

— Уверен, тебе что-то подлили или подсыпали! Никогда не оставляй свой бокал без присмотра и никогда не позволяй никому покупать тебе выпивку.

— Хорошо, — киваю ему. — И лучше вообще не буду экспериментировать, абсолютно никчёмное дело.

— Вот и умница! Это правильный выбор, — мужчина гладит мою скулу. — Ты отдыхай, Машенька, а мне отъехать нужно… по делам…

— Хорошо, — не уверена, что мне удаётся скрыть разочарование.

Я кое-как выползаю из кровати под вечер. Павла Александровича до сих пор нет, и я думаю, где же он пропадает. Смешно, что меня заботит это. Смешно, что я вообще продолжаю об этом думать.

Я съедаю кусок хлеба и помидор, завариваю свежий чай, принимаю душ. Сижу в кухне до глубокой ночи, но так и не дожидаюсь мужчину.

Когда глаза слипаются, я иду в свою комнатушку и падаю на кровать, моментально засыпая, а просыпаюсь от тяжести руки, сильно сдавившей талию.

— Павел Александрович! — пищу, отодвигаясь в сторону, и мужчина просыпается.

— Чёрт! — рычит он, выскакивая из моей кровати. — Прости, напугал тебя, да?

Я смотрю на ссадины на его руках и закусываю губу.

— Павел Александрович… — шепчу глухо. — Вы где были?

Мужчина хмурится, но не торопится отвечать. Лишь недовольно кривит лицо и глядит на меня пронзительно-синим взглядом.

— Я должен был… — отвечает неожиданно твёрдо, — разобраться. Не принимай на свой счёт.

Я откидываю в сторону одеяло, спускаю на пол ноги. Мужской взгляд скользит от кончиков пальцев до края моих шортиков и обратно. Павел Александрович стоит с непроницаемым выражением лица, лишь его кадык резко дёргается, когда он с шумом сглатывает.

Я подхожу к нему, поднимаюсь на цыпочках и целую его щёку, покрытую колючей щетиной.

— Даже если вы делали это не для меня, всё равно спасибо!

Он аккуратно снимает мою руку со своего плеча, а я вдруг цепляюсь взглядом за циферблат часов.

— Сколько сейчас времени?

Павел Александрович смотрит на свои часы.

— Так половина восьмого, Маш.

— Опоздала! — трясу его руку. — Опоздала! На автобус экскурсионный опоздала!

— Да какая же это проблема, Машенька? — усмехается мужчина. — Догоним мы твой автобус!

Ну что тут можно сказать?