«Насколько тебя слушается огонь?» - спросил лисёнка.

«Как своего господина», - самоуверенно бросил фамильяр. У него вообще не было ни малейших проблем с самооценкой.

«Тогда прямо сейчас ты отправишься на первый этаж и устроишь там пожар. Но так, чтобы мы могли выйти из здания, а остальные нет. Справишься?»

«Конечно», - фыркнул Трит.

«Тогда беги. Мы выйдем через десять минут после тебя. Постарайся уложиться».

На это он отвечать не стал. Просто кивнул и растворился в воздухе. А я снова пошёл по камерам, теперь уже с призывом к побегу.

Осторожность требовала взять только братца Тейры, но совесть упрямо качала головой, утверждая, что я должен помочь всем, кому только возможно.

Компания у нас подобралась разношёрстная, как по дару, так и по комплекции и даже возрасту. Правда, исключительно мужчины. И колдунов действительно было намного больше, чем магов. Но на меня они смотрели, словно на своего вожака, ни один даже не подумал возразить, когда я озвучивал подробности плана.

Те, кто мог идти, помогали тем, кто едва передвигал ногами. Впереди шли колдуны, знающие боевые заклинания. Их прикрывали маги, остальные плелись в хвосте. Мы с Ральфом шагали последними. Парень хоть и держался молодцом, но потерял много крови, и сам бы далеко уйти не сумел.

– Знаешь, а ты странный маг, - сказал братец Тейры, когда мы остановились передохнуть на одном из лестничных пролётов.

Впереди слышались звуки драки - это наши бойцы боролись с дежурными охранниками. Обезвредить тех удалось быстро, всё же в тандеме магия и колдовство давали поразительный результат. Удивительно, что я раньше об этом не догадывался. Хотя нет, не удивительно.

– С чего такие утверждения?
– спросил парня.

– Ну, спас колдунов, помогаешь мне. Якшаешься с Тейрой, которая открыто всех магов ненавидит.

– И это говорит мне сын главнокомандующего, аристократ, которого упрятали в подземелья с остальными бунтовщиками? Что ж папочка тебя не вытащил? И да, что ты вообще делал в клубе? Решил размяться на арене?

Он фыркнул, но рассмотреть его взгляд в полумраке лестницы было сложно.

– Я в этом противостоянии на стороне магов. А Крот допускал, что облава нагрянет именно в тот вечер. Потому и позвал меня.

Интересная информация. Эта фраза заставила меня основательно задуматься. Значит, мне не показалось, и на арене Ральф именно привлекал к себе внимание. И полиции, полагаю, сдался не без боя. А его многие знают в лицо, и весть о том, что сын генерала Соуна поддерживает мятежных магов, обязательно появится в газетах.

Думаю, среди тех колдунов, что собрались вчера в клубе, было немало известных личностей, чьи аресты не смогут остаться незамеченными. То есть таким образом о позиции этих людей узнает максимально много народа.

– Что скажет на всё это твой отец?
– поинтересовался я тихо.

Мы уже подобрались к выходу на первый этаж, и идущие впереди отчего-то сбавили ход. Полагаю, отправили кого-то на разведку, дабы убедиться, что путь свободен.

– Даже не представляю. Но точно не похвалит, - усмехнулся парень. А потом добавил ровным тоном: - Если вообще придаст значение моему аресту.

Беглецы начали по одному выходить наверх, откуда слышался треск огня. Но мы пока не спешили за ними. Для начала я хотел дождаться возвращения Трита. А ещё собирался создать для нас с Ральфом иллюзию. На такую магию мне сил как раз хватит.

– Почему мы стоим?
– поинтересовался колдун, когда на лестнице не осталось никого кроме нас двоих.

– Ждём.

– Чего? Пока за нами явятся полицейские?

– Нет, пока они бросят все силы на тушение пожара и поимку беглецов. Согласись, тогда у нас будет больше шансов уйти тихо и без погони.

Ральф перестал опираться на моё плечо и даже попытался отшатнуться. Но почти сразу начал заваливаться набок, и пришлось снова его ловить.

– Это... цинично!
– выпалил он наконец.
– Ты отправил всех вперёд, как приманку. Как отвлекающий манёвр! Чтобы самому выйти отсюда без проблем?

– Я просто действую по обстоятельствам, - ответил ему спокойно.
– Кстати, мог бы вообще оставить и их, и тебя внизу, и тихо уйти сам. Поверь, это было бы в тысячи раз проще. Но мне зачем-то взбрело в голову дать всем шанс на спасение. Я сделал для них всё, что мог, а дальше каждый сам за себя.

– Но ты всё равно даже из общего побега извлёк свою выгоду, - в его голосе всё равно звучал упрёк.

– Это называется гибкость, друг мой юный.

– Скорее, изворотливость и расчётливость, - возразил этот идеалист.

– Ну, такой уж я есть, - бросил, начиная раздражаться.
– К твоему сведению, альтруизм мне совершенно не свойственен. Я привык бороться только за себя. А в вашем демоновом мире мне пришлось открыть в себе массу новых качеств. Поверь, случись этот разговор месяц назад, я бы просто заткнул тебя парой метких фраз или ударом в челюсть. А сейчас вот стою, выслушиваю. Даже зачем-то оправдываюсь. И перед кем? Перед сопляком, который возомнил себя революционером?