Самый восхитительный поцелуй в мире.

Когда она убирает руки, скользя напоследок подушечками пальцев по моей коже, я не могу дышать. Словно этим поцелуем она забрала весь воздух из моих лёгких. Словно сломала меня одним простым действием. Возможно, так и есть. Каким-то образом она перевернула всё внутри меня, поменяв все органы местами. Узел в животе развязывается, а затем стягивается с новой силой, отчего мне хочется кричать.

Что это только что было?

— Я ведь всё ещё должна была тебе поцелуй, — бормочет она, отводя взгляд.

Мне хочется рассмеяться. Она даже не представляет, что только что натворила.

Не понимает, что это значило. Не знает, насколько счастливым она меня сделала, потому что последние дни я только и думал об этом моменте, хоть и не представлял, что это будет так. В жизни оказалось в тысячу раз лучше. Чуть короче, правда. Но более особенно.

Она не понимает, что это значило. Не догадывается, насколько ничтожным я теперь себя чувствую… Как я теперь смогу перестать думать о ней? Как я смогу жить дальше, не мечтая каждую секунду о повторении? О том, чтобы прикоснуться к ней. О… большем. Потому что если даже простой поцелуй оказался таким, подарив мне столько эмоций, то что же будет от более глубокого, более чувственного поцелуя? Что будет, когда она разденется? Окажется в моих объятьях? Уснёт рядом…

Глубоко вдыхаю, чувствуя, как голова идёт кругом. Линн отстраняется. Она выглядит обеспокоенной, как будто сама не может понять, что только что произошло. Но никак это не комментирует. Опускает взгляд вниз, словно смутилась. Возможно, это не очень хороший знак. Возможно, она жалеет. Возможно, это был импульсивный поступок.

Наверное, я единственный, кто ощутил нечто большее.

— Пойдём, уже поздно, а тебе ещё нужно написать письмо.

Разворачивается на каблуках и идёт по дороге, снова надев маску, которую я уже так хорошо знаю, и смотрит вперёд, потому что только это имеет значение.

Я остаюсь на пару шагов позади и опускаю взгляд. Пока она этого не видит, я подношу пальцы к губам.

Танцы фей померкли в памяти в сравнении с этим поцелуем.

ЛИНН

Не знаю, о чём я думала, когда поцеловала Артмаэля. Уж точно не о причинах и не о последствиях. Мне просто хотелось как-нибудь отблагодарить его за то, что беспокоился обо мне, за то, что по-своему заботится, защищает меня, хоть и отрицает на словах.

И он хотел поцелуй.

Хотел с того самого момента, как мы упали в ту яму. А может и раньше, но до этого я не замечала. Зато с тех пор я чётко вижу его желание каждый раз, когда он смотрит на меня — и особенно на мои губы, стоит нам оказаться рядом. Он ничего не предпринимал, и я ему за это благодарна, но мне было понятно, что вот уже несколько дней он всё время мечтает об этом.

Хотя, конечно, он не ожидал, что мне понравится целовать его.

До вчерашнего дня поцелуй для меня был не более чем соприкосновением ртов: слюны много, смысла мало. Нечто чисто механическое. Я ничего при этом не чувствовала. Но вчера… было по-другому. Узел в животе после нападения наёмников, сковывающий грудь страх от одного упоминания лорда Кенана — всё испарилось, когда я прижалась губами к его губам.

Это не должно было стать чем-то особенным. Просто очередным поцелуем, благодарностью в той форме, которой он и хотел, и мы оба теперь довольны, мы оба в расчёте. Это было единственное, что я могла ему дать.

Это не должно было ничего значить, как и тогда, в нашу первую встречу в Дуане.

Никаких последствий не должно было быть.

Но они есть.

Артмаэль, например, весь день молчит. Время от времени я чувствую на себе его взгляд и не знаю, как реагировать. Раньше я бы просто сострила на эту тему, но теперь не могу. Я не должна была его целовать. И больше не стану. Так чего же он ждёт?

«Он ждёт того же, что и все мужчины. Они все одинаковые, Линн».

Я тут же гоню голос Кенана из головы. Нет, только не Артмаэль. Он не рассматривает меня как возможное дополнение его коллекции. В последнее время он даже почти не заглядывается на других девушек. Честно говоря, не припоминаю, когда он последний раз соблазнял кого-то. Я только сейчас об этом задумалась. Сколько дней уже принц не обращает внимание на девушек?

И тут мне становится страшно. Потому что меня накрывает осознание, что всё это время принц не смотрел ни на кого, кроме меня.

Если бы Артмаэль был таким же, как все мужчины, если бы он хотел только общения в приватной обстановке, меня бы это устроило. Он никогда не тронет меня против моей воли, я уверена, потому что до сих пор он этого не делал. Я могла бы стерпеть чужое желание, особенно, если этот человек ничего не предпринимает, а только… смотрит. Я привыкла к тому, что меня хотят. Жила как никак с этим много лет.

Но я не привыкла к любви. Не привыкла, что могу кому-то нравиться. Мысль, что чувства принца близки к чему-то подобному, парализует меня. Я не хочу причинять ему боль. Я не могу полюбить его в ответ. Вообще не могу никого полюбить. Я не умею любить. А даже если бы и умела, какое у нас может быть будущее? У нас с ним? Никакого. Я не готова отказаться от всего ради… какого-то чувства. Не сейчас, когда у меня только-только появилась возможность устроить свою жизнь, как мне хочется. А у него корона, трон — его будущее ждёт его в том месте, где ещё несколько недель назад я была проституткой. Я не могу туда вернуться. И не хочу.