Мы просто два труса, которые боялись посмотреть друг другу и правде в глаза.

Может быть, сейчас у нас появилась возможно по-настоящему понять друг друга. У нас ведь не так уж много вариантов. Либо окончательно сбросить маски, либо расстаться навсегда, потому что что сделано, то сделано и как раньше уже не не будет. Мы можем спасти то, что имеем, или выбросить всё за борт.

И лично я хочу понять его. Хочу выяснить, насколько его чувства ко мне настоящие.

Глубоко вдыхаю, мысленно обзывая себя идиоткой. Однажды я об этом пожалею.

Отхожу от двери, чтобы впустить его в комнату. Артмаэль набирает воздух в лёгкие, в его глазах загорается надежда.

— Возможно, нам стоит продолжить разговор, — тихо произношу я. Мне всё ещё больно смотреть на него, не зная, что с нами будет дальше, поэтому мой взгляд направлен в пол. — Без масок. И твоей, и моей.

Хотя я не знаю, как мне самой сейчас соблюсти своё же правило.

Он, в свою очередь, поджимает губы, но решительно кивает. Заходит внутрь и оглядывается, остановившись посреди комнаты. Я закрываю дверь и замираю на секунду, глядя в дерево. Нужно дышать глубже. Напоминаю себе, что поступаю правильно. Надо быть уверенной, что я делаю то, что должна.

Разворачиваюсь. Он украдкой наблюдает за мной.

Прохожу мимо него, чувствуя, как он не сводит с меня глаз.

Сажусь на кровать, но не предлагаю ему сесть рядом.

Снова молчим.

— Почему ты не сказал мне утром о своих чувствах, вместо того чтобы… промолчать и гордо уйти?

Мне кажется, это неплохой вопрос для начала. Если бы он только сказал мне тогда…

Разумеется, сама я не рискнула спросить, потому что слишком боялась услышать ответ.

— Потому что знал, что будет больно, — тихо отвечает Артмаэль. Наверное, это было ещё одной нашей ошибкой. Которых мы допустили слишком много. — И потому что мне понадобилась вся моя сила воли, чтобы сказать тебе это сейчас, Линн. Это не так… просто. Говорю же: это нечто новое для меня. Никогда такого не испытывал.

Вздрагиваю. Почему я? Он знал стольких женщин, сколько хватило бы на целый дворец. Он получал тех, кто ему нравится, когда хотел. Не может такого быть, чтобы со мной было иначе.

— Может быть, ты ошибаешься, — понизив голос, предполагаю я. Не уверена, хочу ли я, чтобы он со мной согласился или чтобы начал с жаром отрицать. — С чего бы кому-то любить меня? Зачем это тебе?

— А почему бы и нет? — нерешительно, но он делает шаг ко мне. Наблюдаю за ним краем глаза. Открываю рот, чтобы ответить, но он меня опережает: — Ты особенная. Красивая, умная и весёлая, — он резко вдыхает и, несмотря на напряжённую атмосферу, слегка улыбается. Он выглядит смущённым. Мне самой немного неловко. — И ты сводишь меня с ума, во всех отношениях. И я… — снова запинается, делая ещё один шаг ко мне. Задерживает дыхание, принимая серьёзный вид. — Я знаю, что ты сама себя не любишь, Линн. Знаю, что тебе причинили много боли и что тебе… вбили в голову мысли, которые не являются правдой. И перебороть их нелегко. Но даже если ты не любишь себя, я… я мог бы это делать за двоих, пока ты не научишься.

Его слова попадают прямо в цель, меня даже немного пошатывает, словно мир вокруг потерял опору. Он видит всё это? Видит, что у меня не получается стать той, кем я хотела бы быть? Видит, что мне хотелось бы иметь веру в себя? Видит, что я всё время считаю, что я недостаточно хороша, и мне от этого больно? Не думаю, что он хотя бы немного понимает, что это значит, но… он это видит.

Перед глазами на мгновение всё плывёт. Он видит и всё равно… хочет быть рядом. Любит меня такой, какая я есть.

Я не знаю, что ответить.

Он снова пользуется паузой и подходит ещё немного ближе. Слёзы щиплют глаза.

— Сегодня утром я… когда я сказал, что мы могли бы вместе отправиться на Грат, я хотел… хотел продлить всё это, Линн. То, что между нами. Даже если между нами ничего нет. Наши отношения… не обязательно, чтобы что-то менялось. Я не рассчитывал, что что-то изменится. Я готов был принять всё, как есть. Но когда ты не ответила… Я запаниковал. Закрылся. Разозлился, потому что если бы ты сказала нет, то мне бы хотя бы стало понятно, что происходит в твоей голове.

У меня много чего происходит в голове, но что-то в его словах цепляет моё внимание сильнее, чем его признание, о чём думал, когда предлагал мне продолжить путь вместе. То, за что я хватаюсь, как за соломинку. Единственное, что мне на самом деле хочется услышать.

— Ты бы принял всё, как есть? — осторожно повторяю. — Ты готов был… оставить всё, как было, не рассчитывая на большее? Перед тем как… — сглатываю, вспоминая его раздражение и шутки, его слова. — Перед тем как разозлился из-за того, что я… не согласилась.