— Правильно. Значит, это моя гребаная ошибка.

— Я такого не говорила, — сказала я. Я вздохнула. — Прости…

Я смотрела, как лес медленно изменялся в нечто, что напомнило мне реальность. Показались поселки, и наконец, город стал виден.

Ким сразу поехала к цветочному магазину. Она припарковалась позади, между гигантским внедорожником матери и небольшим роскошным автомобилем ее отца.

Они оба были снаружи, стояли там, наблюдая за тем, как я выбиралась из машины.

— Ким… ты звонила своим родителям?

— Я не знала, что делать, — сказала она. — Я испугалась. Они позвонили в полицию.

— Правильно.

Я смотрела на ее родителей.

Я была слишком стара, чтобы выглядеть как какой-то безответственный подросток.

Опять же, я хотела быть такой сейчас.

Никто не поймет, почему я ушла из лагеря и почему хотела потеряться.

Ну… может быть, и был один человек.

Но я, наверное, больше никогда его не увижу.

ГЛАВА 6

Цветы, Которые Мне Не Нужны

Лара

Через пару дней жара утихла. Я была в порядке. Все были в порядке. Жизнь продолжалась. Мне нравилось, как родители Ким заботились обо мне. Но они знали, что я взрослый человек. И мне было далеко до каких-то глупых подростков, которые заблудились в лесу. Плюс, была грань между личными и деловыми отношениями. Я была их работницей, а не дочерью.

Кэлвин просто обнял меня, сказав, что я дурочка, и напомнил мне, что расписание на следующую неделю было опубликовано.

Помимо работы в цветочном магазине я искала другую работу, связанную с финансами. Дело в том, что я была не в настроении работать в большой корпорации. Так что я подыскивала себе что-то на полставки. И под словом подыскивала я имела в виду, просматривала в интернете, но никогда не принимала. Пока денег хватало для выживания, мне было все равно.

Это был порочный круг, но это моя жизнь. Я убеждала себя, что когда-нибудь тучи разойдутся, и все это каким-то образом обретет смысл.

Я извинилась перед всеми в нашей компании через текстовое сообщение, потому что это то, что большинство людей делало. Личные разговоры были священными, но это было нормально. Чем дольше мне не приходилось говорить с кем-либо, кто знал о том, что со мной случилось, тем больше времени уходило, чтобы разобраться самой.

— Эй, косоглазая, — сказал Перси, вскочив на прилавок, кусок черной лакрицы свисал у него изо рта.

Он называл меня косоглазой, потому что в первый раз, когда я встретила его на улице летом десять лет назад, мои глаза прищурились. В то время Перси был суперкрутым парнем. Ему было двадцать один, когда мне и Ким пятнадцать. У меня были к нему чувства, пока я не поняла, какой он тупой придурок и слишком похож на брата.

— Слезай с прилавка, — сказала я.

— Это место принадлежит мне.

Я схватила пару ножниц и взмахнула ими:

— Слезай.

Перси поднял руки и спрыгнул с прилавка.

— Черт, косоглазая.

— Все равно это место тебе не принадлежит, — сказала я. — Это твоих родителей.

— Но когда они двинут кони, будет моим.

— Некрасиво с твоей стороны так говорить.

Перси ухмыльнулся и откусил лакрицу.

— Мы ведь все умрем, правда?

— Надеюсь, не в ближайшее время.

— Неважно.

— Почему ты ешь черную лакрицу? Это отвратительно.

— Это потрясающе, — сказал Перси. — Помогает росту волос на груди.

— О, так вот почему ты это ешь. Все еще ждешь полового созревания?

Перси схватился за грудь.

— О, она такая забавная. Почему же ты одинока…

— Серьезно? — спросила я.

— Я предупреждал тебя. Мне никогда не нравился этот придурок.

— Я не буду говорить с тобой об этом, — сказала я. — Иди прочь.

— Хорошо. Договорились. Хочешь поговорить о том, что случилось в горах?

— Нет.

— Ты просто ушла, нарочно.

Я посмотрела на Перси.

— И что?

— Ты пыталась навредить себе?

— Что?

— Что? — переспросил Перси.

— Такие вопросы никто не задает

— Мне насрать. Я задаю.

— Ты… нет, — сказала я. — С самого начала я не хотела туда идти. Я слишком много выпила и ушла.

— Конечно. Я так тебе и поверил.

— Серьезно, Перси, отстань.

— Хорошо. О, пока я не забыл… — Перси ушел и вернулся с маленькой коробочкой. — Это пришло тебе по почте.