На нем были одеты удобные джинсы, облегающие его массивные ноги. И он носил серые носки с красными пальцами.

Все в этом парне кричало о затаенной сексуальности. Включая его имя.

— Не боюсь, — соврала я. — Немного взволнована.

— По поводу грозы?

— Да, — сказала я.

— Правильно.

Так много для разговора по душам.

Осирис съел свою еду, прежде чем я съела четыре кусочка.

Я кивнула в сторону сумки.

— Здесь еще есть еда.

— Это хорошо, — сказал он.

Он подошел к столу и схватил сумку. Я изучала его руки. Огромные руки. Сильные руки. Я небрежно попыталась посмотреть на свои. Мои маленькие девчачьи ручки. Короткие пальцы. Ногти все пожеваны, потому что я не могла дышать и позволить жизни и времени сделать свое дело, чтобы исправить меня.

Я тяжело сглотнула.

И выглянула в окно.

— Это такая фишка, сладкая, — сказал Осирис.

Я посмотрела на него. Я почувствовала, что моя шея может сломаться.

— Поговорим о буре? Она всегда приходит. Ты видишь, что она приближается, ты ждешь ее, а потом ты созерцаешь все происходящее. Да, есть шанс, что дерево может упасть. И удариться об этот домик. Но, надеюсь, мы достаточно умны, чтобы избежать реальной опасности. И, конечно, есть шанс, что может что-то случиться, но что ты будешь делать? Беспокоиться об этом?

Легко сказать. Ты мог бы, наверное, отжать дерево.

— Я поняла, — сказала я. — Но это все еще не заставляет меня не бояться.

— Ты же вроде сказала, что не боишься, — сказал он, а потом половина его рта приподнялась в ухмылке.

Мое лицо стало красным.

— Я не…

— Спасибо за еду, — сказал он.

Он взял последний бургер, пошел в свой маленький уголок и ел.

Буря приближалась. Дождь становился все сильнее. Ветер хлестал все быстрее. Гром становился громче. Молния вспыхнула ярче.

Но я проигнорировала бурю и не спускала глаз с Осириса.

В моей голове было много вопросов о человеке, который спас меня. И я была уверена, что есть ответы, которыми он никогда не поделится, и, возможно, ответы, которых я не хочу знать.

— Я отгребла по полной программе за то, что произошло, — выпалила я. — Для протокола.

— Неужели? — спросил он.

— Да. И я не хотела, чтобы все так вышло. Для кого-либо. Для моих друзей. Полиции. Для тебя. Это была одна из тех вещей. И полицейский, который помог. Джимми?

— Да.

— Я хочу поблагодарить его тоже. Вы с ним знакомы?

— Я знаком с ним.

— Вы двое казались…

— Не имеет значения то, что кажется, сладкая, — сказал Осирис.

Я тяжело сглотнула.

— Ты быстро тогда исчез. Ты расстроился?

— Нет, — сказал он. — Нисколько.

— Ты лжешь.

— Может, и так.

Я тяжело сглотнула.

— Я просто пытаюсь поступить правильно, Си.

Мне нравилось это произносить. Его имя. Его прозвище. Оно было грубым и провокационным. Подобно ему.

— Я не понимаю, почему мы говорим об этом, — сказал он. — Все сделано. Все кончено. И ты проделала весь этот путь, чтобы рассказать мне об этом.

Я кивнула.

Я начала понимать, как это выглядит с его стороны.

Осирис смял обертку от своего бургера, а затем оттолкнулся от стойки.

— Итак, я должен задаться вопросом… почему? Почему для тебя так важно то, что я думаю?

— Я не знаю, — ответила я. — Я действительно не понимаю. Некоторые предположили, что, возможно, я сделала это нарочно, чтобы…

— И ты здесь, чтобы оправдать то, что ты сделала это не нарочно, — сказал он. — Это означает, что ты борешься с тем, что на самом деле произошло.

Я замерла. Он бросал мне вызов. Конечно, он делал это. И я приняла его в первый раз. Он был большим лесорубом, живущим в одиночестве в хижине на вершине горы. Что означало, что он хотел быть один, и у него, вероятно, были веские причины на это.

— Я не хотела идти в поход, — сказала я. — Но моя подруга, Ким, уговорила меня на это. Потом в лагере начался полный бардак. Парни, которые там были, оказались полными идиотами. Они не принесли достаточно еды. Дров. Наплевать. Это просто… это было просто глупо. Так что я подумала, что смогу дойти домой пешком. Во всем виноват ром.

— Ром делает это с тобой, — сказал Осирис. — Виски заставляет тебя драться, ром заставляет думать, что ты непобедим.

— Наверное, — сказала я. — Обычно я так не пью. Теперь я знаю почему. Я забралась в лес и заблудилась. В кромешной тьме. Пытаясь использовать телефон как фонарь. Не знаю, как я оказалась на той скамейке, но я рада, что это произошло. Ты сказал, что это горный хребет?

— Да, — сказал он вдруг ледяным голосом. — Один из самых крутых. Если ты подойдешь слишком близко…