— Нет, — решительно говорю я. — Я никогда не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Ее страх оказывается необоснованным, когда офицеры проносятся мимо нас и уводят Леви с ринга. Пиппа отталкивает меня в сторону, чтобы проследить за происходящим. Кольт появляется рядом со мной.

— Что, черт возьми, происходит?

“Пиппа. Что бы ни случилось, берегите ее, — приказываю я.

— Понял.

Роуэн хватает меня, люди вокруг нас толкаются, двигаясь, чтобы посмотреть. Я кладу руку ей на затылок и целую ее крепко и быстро.

— Поверь мне. У нас все будет хорошо.

— Я знаю. — выдыхает она.

Я крадусь за занозой в заднице, миниатюрным детективом, Кольт и Роуэн следуют за мной по пятам. Эта ее вендетта начинает надоедать. У нас нет времени возиться с ней и законом, когда на нас надвигаются более серьезные проблемы.

В отличие от других случаев, когда Пиппа пыталась напасть на нас в ночи боя, на этот раз присутствие ее и ее команды офицеров в форме вызывает хаос. Некоторые прижимаются поближе, чтобы посмотреть, но когда офицеры обращают на них свое внимание, они отступают как один за другим. Посетители, пришедшие посмотреть на насилие и кровопролитие, пытаются спрятать свои лица и уйти. Если их поймают и впутают, это может означать их погубить.

Они толкаются и врезаются в меня, когда я борюсь с массовым исходом, чтобы попасть на ринг. Я стою перед Роуэн, протягивая назад, чтобы ее не растоптали. Кольт подбегает к нескольким людям, пока нам не предоставят широкое пространство, чтобы пересечь комнату.

Я замираю, когда сержант Уорнер встает на нашем пути как раз перед тем, как мы достигаем ринга. Что то не так. Он никогда сюда не приходил. Когда Пиппа проверяет границы дозволенного, мы зовем его, чтобы он приструнил ее.

— Почему ты здесь? — рявкает Колтон.

Его мрачное выражение лица ничего не выдает. — Сотрудничай.

С этим единственным загадочным словом он поворачивается к нам спиной, чтобы встать рядом с Пиппой. Мы с Кольтом обмениваемся взглядами.

Пот стекает по татуированному телу Леви, заставляя татуировку Ворона блестеть в свете ламп. Он обнажает зубы, в данный момент более дикий, чем стабильный. Они должны были позволить ему закончить свой бой.

Пиппа делает знак одному из своих офицеров. Требуется двое из них, чтобы заломить ему руки за спину и надеть на него наручники.

Джуд хватает ее за руку. — Какого черта ты делаешь?

Она игнорирует его.

— Леви Астор, ты арестован, — объявляет Пиппа, перекрывая шум, глаза сверкают триумфом и ненавистью к нам четверым.

Этого, блядь, не может быть.

Леви стискивает челюсти, сохраняя молчание.

— У тебя ни хрена нет, Пип. — рычит Джуд ей в лицо, выворачивая руку. — Ты хватаешься за соломинку, если думаешь, что это сработает.

— Отойди, или я арестую и тебя тоже. Нападение на офицера является уголовным преступлением. Они снова посадят тебя за это. Это разбило бы сердце твоей бабушки, не так ли?

Кипя от ярости, Джуд отпускает ее со злобным рычанием.

Я бросаю свирепый взгляд на Уорнера. Он надевает наручники на другого бойца и зачитывает ему его права. Сделка, которую мы заключали с ним в течение многих лет, явно закончилась.

Джуд, Колтон, Леви и Роуэн смотрят на меня.

Блядь.

Толстая карточка в моей руке сморщивается, и я бросаю на нее яростный взгляд. Я замираю, холодея всем телом. Нет…

Ярость волнами накатывает на меня, когда я разрываю конверт и достаю черную карточку. Адрес с датой и временем напечатан на обороте абсолютно белым шрифтом. С другой стороны…золотые скрещенные ключи. Мои глаза взлетают вверх, чтобы встретиться взглядом с Роуэн.

На карточке есть еще кое-что.

Clavis ad regnum.

Конец