— Она просто защищает и не любит, когда ее провоцируют.

— Думаешь, она хочет всей этой помолвки?

— Она сказала, что хочет.

Я не пропускаю, как морщится лицо Эльзы, когда она произносит эти слова. Она ей не верит.

Это... интересно.

— Думаешь, она лжет? — я изображаю безразличие.

— Нет, но... — она смотрит на меня, прикусив губу. — Ты тоже мой друг, и я думаю, тебе нужно это знать.

— Знать что?

— Думаю, что Тил всегда была влюблена в Агнуса.

Снова гребаный Агнус. В следующий раз, когда я увижу его, произойдет что-то детское и нехарактерное — или преступное, в зависимости от настроения.

— Для протокола, ты мне нравишься больше всех, Ро. — Эльза похлопывает меня по руке, которая висит у нее на плече. — Агнус чертов манипулятор, и мне не нравится, что он важен для папиного бизнеса. Если мне придется выбрать чью-то сторону, она, несомненно, будет твоей.

Я кладу руку на сердце.

— Я знал, что ты любишь меня. Так вот, насчет секса втроем, о котором Эйден не должен знать...

— Прекрати, — хихикает она.

— Клянусь, мой член больше, чем у него.

— Откуда ты это знаешь?

— Душ, Элли. Когда-нибудь слышала об этом? Мы с Эйденом принимали душ вместе больше раз, чем я мог сосчитать.

Ее щеки краснеют.

— Я не нуждалась в этом образе.

Я приподнимаю бровь.

— Да, ты нуждалась. А теперь давай придумаем, как мы повеселимся без него.

— Без кого? — голос Эйдена врезается в мой план, как меч дьявола.

Он убирает мою руку с плеча Эльзы и встает, между нами, прижимая ее к себе за талию.

— С сегодняшнего дня тебе запрещено приближаться к Эльзе, когда меня нет.

— Вопрос в том, как ты узнаешь, если тебя не будет? — я насмехаюсь. — Хорошая Джерси.

Он бросает на меня свирепый взгляд, и я ухмыляюсь. Он переоделся в командную майку и шорты, прежде чем узнал, что тренировка отменена. Поскольку я все еще в форме, это означает, что я все время знал и не сказал ему.

Нажимая на кнопки Эйдена. Хорошие были времена.

— Эльза просто согласилась на секс втроем, — продолжаю я. — Ты можешь посмотреть.

Эльза жестом велит мне заткнуться, похоже, беспокоясь о моей безопасности. Я ожидал, что Эйден будет угрожать моей жизни и напоминать мне о могиле, которую он копал для меня с начала года, но вместо этого он ухмыляется.

Какого черта? У него теперь к этому иммунитет?

Нет, ну же. Провоцировать Эйдена, чтобы он показал свое непроницаемое лицо, одно из моих недавних любимых увлечений.

Итак, я соглашаюсь с этим и щелкаю пальцами.

— Это значит, что ты не против, верно? Элли, я имел в виду размер, и...

Он обрывает меня.

— Как поживает твоя невеста, Астор?

Я улыбаюсь.

— Вероятно, выполняет какие-то сатанинские ритуалы.

— Эй! — Эльза ругает меня.

Я притворяюсь, что улыбаюсь в ответ. Чего Эльза не знает, так это того, что мне нужно поддерживать видимость, нужно заставить всех поверить, что мне наплевать на Тил — даже ей нужно это знать. Ей нужно понять, что, черт возьми, она ни за что не станет моей слабостью, как Эйден, выставляющий себя напоказ в виде Эльзы.

У меня нет слабостей. У меня есть люди.

Куча гребаных людей, которые заполняют каждый уголок моей жизни.

Ну и что с того, что Тил выделяется из этой толпы? Ну и что с того, что я искал ее во время обеденного перерыва и не нашел? Я не буду показывать это или спрашивать о ней.

Она будет единственной, кто признает свою вину и вернется ко мне, а не наоборот.

Я наследник Графа. Мы никогда не показываем своих истинных эмоций.

— Понятно, — размышляет Эйден. — Должно быть, поэтому она тогда с Коулом. Ну, знаешь, для указателей.

Какого хрена она забыла с Коулом?

Как будто читая мои мысли, ухмылка Эйдена становится шире.

— Ты знаешь его ритуалы. Они могут стать... интересными.

— Угу.

Не знаю, как мне удается это произнести с такой силой, когда я стискиваю зубы.

— Они в саду, у задней части.

Коул с Тил в саду, где он обычно читает в одиночестве, как ненормальный. Что он там с ней делает?

И что она делает с Коулом вместо того, чтобы прийти ко мне?

— Я не спрашивал. — я улыбаюсь Эйдену.