Шрифт:
— Я боюсь? — я усмехаюсь.
— Да. Ты знаешь, что он может прорваться сквозь всю готическую и сатанинскую внешность и увидеть настоящую девушку внутри, а ты этого не хочешь, поэтому ты заняла оборонительную позицию и решила защитить свои стены. Но знаешь что? Ты не можешь одновременно защищать свои стены и претендовать на него. В один из этих дней тебе придется выбирать. — она откидывает волосы. — Но что я знаю, не так ли?
Я продолжаю смотреть в спину Сильвер, когда она направляется к своей машине.
Ее слова крутятся в голове, но их воздействие намного хуже, чем она рассчитывала. Она хотела заставить меня почувствовать себя виноватой, чтобы я пошла к Ронану и оставила ее план в покое, но меня поражает другое осознание.
Я понимаю, что испытываю после своей клятвы никогда больше ничего не чувствовать.
И понимаю, что мне нужно избавиться от этих чувств.
Есть только один способ.
Глава 19
Ронан
В ту ночь я хандрил в The Meet Up.
Ладно, возможно, хандрил не то слово. Я дулся, как шлюха без клиентов.
И кто свидетель моих страданий? Трое других ублюдков, которых я сейчас не хочу видеть рядом.
Ксандер только что вернулся с реабилитации и ухмыляется, как чертов идиот, с этими ямочками на щеках, от которых кто-то должен избавиться, чтобы дать миру немного покоя. В любом случае, что в них такого особенного? Они похожи на дырки на щеках. Я всегда думал, что их переоценивают.
Даже Кимми любит их, тайно или открыто, или как вы хотите это назвать, но мы все согласны с тем, что у Кимми и Эльзы ужасный вкус на парней. И под всеми нами я подразумеваю Ларса и себя, когда рассказываю ему невнятные истории всякий раз, когда я под кайфом.
Как сейчас.
Это дерьмо хорошее.
Я затягиваюсь косяком и закрываю глаза, позволяя ему погрузить меня в его объятия. Я не наркоман. В отличие от распространенного мнения, я не курю травку каждый день. Я делаю это только тогда, когда не хочу быть в своей голове или когда хочу кого-то придушить, но знаю, что не могу.
Ларс пишет обо мне в своей маленькой черной книжечке, когда я курю в своей комнате, особенно теперь, когда в доме его любимый граф. Ларс гребаный предатель. Я вычеркиваю его из своего списка людей. Я также вычёркиваю Коула и Эйдена.
Этим двум ублюдкам повезло, что я не в настроении драться, иначе я бы столкнул их.
Или нет.
Насилие может снова и снова приходить мне в голову, но я не действую в соответствии с ним — или, скорее, у меня достаточно самообладания, чтобы никогда не действовать в соответствии с ним. Все это вместе взятое: наследник графа, благородный титул, ожидания и метка хорошего парня.
Может, если бы я не был испорчен в юном возрасте, я бы вырос в этот образ. Может, я бы не курил косяк и не представлял, как ее разочарованные, злые обсидиановые глаза смотрят на меня, будто я подвел ее и напугал в одно и то же время.
Я пристально смотрю на Коула, который сидит рядом с Эйденом, подперев голову кулаком и читая ту же книгу, что и раньше с Тил.
Этой книге скоро конец.
— Мы все должны согласиться с тем, что мое предложение о киске лучшее, — говорит Эйден Ксандеру, который сидит на подлокотнике моего кресла и крутит мяч.
— Твои предложения никогда не бывают лучшими. — Ксан закатывает глаза. — Во всяком случае, они хуже всех.
— Они самые лучшие. — губы Эйдена кривятся в ухмылке. — Спроси Нэша.
Коул отмахивается от него, не отрываясь от книги.
— Нэш мелкая маленькая сучка, так что его мнение все равно не имеет значения. — Эйден указывает на меня. — Спроси Астора. Сегодня я дал ему лучшие чаевые.
Я киваю, не говоря ни слова.
— И ты отправил сообщение Сильвер, — говорит Коул.
Это не вопрос; он абсолютно уверен в этом, и я на сто процентов тоже уверен, что он планирует смерть Эйдена, пока мы болтаем.
Обычно я наблюдал за их столкновениями с усмешкой. Я даже иногда провоцирую, но сейчас я хочу убить Коула, а не Эйдена.
— Подожди. — Ксандер делает паузу, крутя свой мяч. — Сегодня произошла драма, не так ли? Черт. Не могу поверить, что пропустил это. Есть новости, кто-нибудь? Рон?
— Ты мне ничего не рассказываешь. — я продолжаю пристально смотреть на Коула. — Почему я должен тебе говорить?