— Я рад, что ты здесь, моя сумасшедшая, но прекрасная belle — красавица.

Впервые в своей жизни я обнимаю кого-то. Я чувствую его сердцебиение у своей груди, его дыхание в моих волосах и его руки, сжимающие меня слишком крепко.

Я делаю то же самое.

Мои ногти впиваются в его рубашку и погружаются туда, впитывая тепло.

Принадлежность.

Забота.

Я никогда раньше не позволяла себе пристрастий, потому что пристрастия портят тебя и путают логику и голову.

Но, обнимая Ронана, я знаю, что у меня нет выбора в этой зависимости. Это тот тип, которому ты просто сдаешься. Ты падаешь в него и позволяешь себе плыть.

Поэтому так я и делаю, признавшись тихим голосом:

— Я тоже рада, что ты здесь, Ронан.

Всю следующую неделю Ронан не отходит от меня ни на шаг.

Он утром, чтобы забрать меня. Он рядом, чтобы отвезти меня домой, и иногда он выгоняет всех с The Meet Up, чтобы мы могли провести ночь вместе.

Эти вечера и ночи мои любимые. Он не только воплощает каждую из моих фантазий в реальность, он делает шаг дальше. Он гоняется за мной по коттеджу и озеру, заставляя меня чувствовать, что я могу убежать от него, просто чтобы наброситься на меня, а затем трахнуть во всех возможных позах.

Я никогда не думала, что буду жаждать секса с кем-то так сильно, как с Ронаном. Речь идет не только о соединении наших тел, но и о том, что к этому приводит. Все дело в эмоциях, которые он проявляет, когда владеет моим телом.

Возможно, я не очень хорошо их понимаю — эмоции, я имею в виду, — но я вижу смысл в блеске его карих глаз. Я чувствую это по тому, как он прикасается ко мне и обнимает, будто хочет защитить меня от всего мира.

В последнее время у него происходила какая-то битва со всем миром. Он сделал своей работой объявить, что я его невеста всей школе, и он каждый день замышлял испортить книги Коула после инцидента в саду. Странно видеть, как Ронан ведет себя так территориально после того, как он сделал все, чтобы избавиться от меня.

Делая это, он медленно, но верно занимал уютное место в моем сердце. В какой-то момент своей жизни я искренне поверила, что у меня нет сердца, а если и есть, то оно выполняет только анатомическую функцию.

Но теперь, когда Ронан рядом, этот орган то включается, то выключается. Все, что он делает, так или иначе трогает меня. Это может быть так же мало, как искренне улыбаться каждый раз, когда он видит меня, или как он продолжает подмигивать мне, когда мы проводим время с Шарлоттой. Или, может, это то, как он каждый день приносит мне плитку темного шоколада, будто это стало его ритуалом.

Мы проводим целые ночи, переписываясь. Когда я не отвечаю в течение тридцати секунд, он посылает мне длинное драматическое сообщение, в котором в основном говорится, чтобы я ответила ему.

Ронан все еще остается Ронаном с его глупым отношением и склонностью превращать любую серьезную ситуацию в шутку, но теперь я понимаю, что это часть его защитного механизма. Однако для него это естественно, и он наслаждается тем, что находится в центре внимания.

В отличие от меня.

Эльза говорит, что, хотя мы с Ронаном разные, у нас есть химия. Понятия не имею, что это значит, но, вероятно, это что-то вроде того, как он не может держать свои руки подальше от меня. По правде говоря, я тоже не могу держаться от него подальше.

Теперь я та наркоманка, и если я не увижу его в течение дня, произойдёт что-то совершенно неправильное.

Нокс говорит, что Ронан меняет меня к лучшему, но мой брат не знает о внутренней борьбе, которую я веду из-за этого изменения.

С одной стороны, когда я с Ронаном, я забываю обо всем остальном, но с другой стороны, другие мысли вторгаются без приглашения всякий раз, когда я одна.

Но сейчас я не одна.

Ронан обнимает меня за талию, ведя по многолюдным улицам Лондона. Я не люблю толпу — там много людей и препятствий, — но с ним они как бы исчезают.

Все, что остаётся, это его тепло рядом с моим. Его запах. Его близость.

Только он.

Толпа и люди исчезают, когда он рядом.

— Эй, Ронан?

Он улыбается мне сверху вниз, показывая свою прямую, ослепительную улыбку.

— В чем дело, belle — красавица?

Я стараюсь не попадать в его орбиту, хотя большую часть времени это кажется эпическим провалом.

— Почему ты никогда не просил меня заняться сексом втроем?

Он приподнимает идеальную бровь.