– Я бы с радостью занял место своей несчастной девочки, если бы в силах это сделать!
– слабо возразил маг.

– Так что же тебе мешает?
– в сердцах воскликнул Вильгельм.

– Магия этой чокнутой богини!
– взревел Дариус.

– Я могу помочь и нейтрализовать минуты на две ее невидимый барьер, блокирующий восстановление временных потоков, чтобы ты смог захватить больший промежуток времени и вернуться на пару минут раньше. 

– Две минуты слишком мало, именно в это время ее и убивают. Я не смогу пережить это еще раз. Я не хочу. Но и вернуться без дочери Саймона тоже нельзя. Спасти нужно их обеих. Ты сможешь пойти со мной?

– Я попробую. Ради Эвы сделаю все, что в моих силах, - в этот момент Дариус задумался: а что если бы Вилл знал, что Эва не сможет ему родить наследника? Что она не та, кого пророчил оракул императору а жены. И что-то ему подсказывало, что в таком случае император не ринулся бы ей на помощь с прежним рвением. Пожалуй, Дар прибережет эту ценную информацию на будущее, придержит её до лучших времён. И если тот в состоянии помочь его любимой и крошечной малышке, пусть лучше выложится по полной.

Маг осторожно положил Эву на землю, раскрыл все свои резервные потоки и соединил их с мощными волнами колебания мирового пространства. Вильгельм аж покрылся блестящими бисеринками пота на лбу от тех титанических усилий, что прилагал к разрушению божественного запрета на вмешательство любой магии в пределах этой пещеры, что являлась первым и самым древнейшим храмом кровавой Богини.

Наконец Дариусу удалось создать временную петлю достаточной продолжительности для того, чтобы оказаться в нужное время и к тому же в компании с Вильгельмом, помощь которого как никогда ему сейчас понадобиться. Ведь неизвестно, как поведет его магия в этой проклятой обители смерти.

Император и его первый советник появились в злополучном храме в тот самый момент, когда главный жрец поднял ребенка над лицом Эвы и она истошно закричала. В этом страшном месте, как и ожидалось, их магия отказывалась подчиняться в полную силу, к тому же Дариус был уже изрядно вымотан предыдущими бессмысленными попытками прорваться сквозь время, и спасти жену.

Тогда маг просто метнул в жреца кинжал и оружие четко попало в цель, пронзив сердце мужчины с младенцем на руках. Вильгельм в это время успел подбежать и перехватить малышку из ослабевших рук убитого жреца и начал отвязывать перепуганную Эву.

Вокруг засуетились, схватившись за свои клинки, остальные почитатели Кровавой Богини. Но после пережитого недавно ужаса, виденного Дариусом в этой пещере, он сражался словно одержимый. Через несколько минут на помощь к нему подоспел и Вильгельм. И они, словно вернувшись в прошлое, отчаянно сражались с несколькими десятками сумасшедших фанатиков. 

Вдруг они услышали отчаянный крик Эвы и следом вопль младенца, а обернувшись на звук, застали смелую женщину, дерущуюся с той самой драконицей, Хэллой. Эва в одних белых лоскутах, на особо важных местах, отбивалась большим золотым кубком от озверевшей драконицы, держа в другой руке младенца. Дариус метнул очередной кинжал и попал точно в цель - драконица повалилась навзничь, истекая кровью. 

Когда все присутствующие жрецы и приспешники Присциллы, были убиты - да именно убиты, Дариус лично проверил, чтобы никто не выжил - он с нечеловеческой силой прижал Эву к себе и дышал, дышал ею, вдыхал ее аромат, ее запах, слушал ее медленно успокаивающееся дыхание, гладил ее растрепанные волосы и не верил, что смог, сумел спасти ее. 

– Милая, моя родная... любимая... сладкая моя девочка...прости меня, прости, умоляю... я все для тебя сделаю, только живи... Ты мой свет, ты моя вселенная, без тебя меня не будет... Живи родная, я не буду тебя неволить... Ты - моя жизнь... Я тебя безумно люблю. Я пожертвую всем ради тебя...

Эва слушала любимого и не понимала, чем вызваны некоторые его слова, но наслаждалась теплом и безопасностью в родных и таких любимых руках. В эту секунду она простила ему всё, что он сделал в прошлом и сделает в их совместном будущем. Прижавшись всем телом к сильной мужской груди, девушка осторожно прижимала младенца к себе.

Вильгельм несмело подошел поближе и осторожно взял на руки маленькую девочку, дочку Саймона, хоть Эва и не горела желанием с ней расставаться. 

– Давайте уходить, пока твоя бывшая не нагрянула. Здесь небезопасно, - поторопил их угрюмо император. 

Но, когда Вильгельм сделал лишь один шаг в сторону выхода из пещеры, маленькая Энже вдруг очень-очень громко стала плакать. Эва попыталась забрать девочку к себе на руки, но сделала только хуже - та начала кричать еще надрывнее. Как только император останавливался, младенец замолкал, словно его выключали при помощи волшебной кнопочки. Так повторялось несколько раз. 

– Сдается мне, она хочет что-то нам сказать, - задумчиво проговорила Эва.

– Ей две недели, что она может нам сказать?
– недовольно заметил Вильгельм.