Тут, расслабившийся Булганин-старший, рассказывает историю:

— Пять лет назад. В сорок пятом. Маршал Ворошилов заказал эскиз памятника в Берлин. Посоветовал скульптору сделать центральной фигурой товарища Сталина. Скульптор так и сделал, но на всякий случай подстраховался, и вылепил нашего солдата спасающего немецкую девочку. В Берлине реально было два таких случая при штурме города. Приходим. Скульптор «Солдата с девочкой» тканью завесил и ведёт всех туд, где в центре Сталин. Иосиф Виссарионович посмотрел на себя, и строго спрашивает: «А вам не надоел этот усатый? А здесь у Вас что?». Скульптор снял ткань с дублёрской скульптуры. «Вот этого солдата мы и поставим в центре Берлина» — сказал товарищ Сталин. В прошлом году этот памятник открыли. Хорошо получилось.

Даша, как представительница загрустившей прекрасной половины человечества, предложила мне спеть новую песню для своей подруги.

— Он, что? Не поёт тебе? — пытает она Настю. Та, как-то хищно посмотрела словно сказала: «Ну и жучара ты Жаров… Петь сонеты любимой — первейшая обязанность кавалера. А ты… Не зря я тебя тортом…»

Вздрогнув, при воспоминании встречи со сладкой массой, я встал, и поднявшись на эстраду взял гитару. Что петь? Что петь? На ум приходит популярная песня про разлуку…

Ночная птица — Константин Никольский (cover))

Булганина-старшего вызвали к телефону. Тот, подойдя к столу, сказал, что появились срочные дела и кивнул Молотову, мол пошли…

Провожаю Настю на вокзал. Как то неспокойно из-за ухода маршала. Подруга, как узнала, что до следующего выезда у меня две недели, напросилась в гости после окончания военной подготовки. Колобок будет кипятком писать у Абрамяна… Ничего, две недели пролетят быстро.

Состав скрылся за поворотом железной дороги. Иду к остановке. Вспоминаю, как учил Настю говорить по-американски. Когда говоришь по-английски, то это как через рот полный соплей проговариваешь слова. По-американски тот же английский лаешь как собака, коверкая ударения и окончания слов. Она смеялась до слёз над моими вывертами иностранной речи…

Подхожу к газетной доске. Читаю сегодняшнюю газету:

— День радио. В этот день 55 лет назад выдающийся русский учёный Александр Степанович Попов продемонстрировал своё изобретение — радио, намного опередив учёных Западной Европы и Америки.

Ну, про первенство то вилами на воде писано. Хотя учёный и без этого — выдающийся.

— Подписка на новый заем продолжается с огромной активностью.

Если бы не подработка и апсолоновские деньги, но на оставшиеся «неозаймленные» пол-зарплаты было бы тяжко. Хотя, чего это я… Многие и на меньшие деньги живут и детей поднимают…

— Достижения советской радиопромышленности. Уровень довоенного производства радиоламп превышен более чем в два раза, а количество радиоприёмников — более чем в четыре раза.

— Академия наук СССР объявляет конкурс кандидатов в академики. На двадцать вакансий претендуют следующие девяносто пять кандидатов…

Вот бы так и с выборами на всех уровнях…

— Товарищ Булганин вылетает на празднование пятилетия освобождения Чехословакии Советской Армией.

Так он может поэтому так срочно с вечера срулил?

В Корею, Японию и на Формозу стали прибывать силы ООН для защиты гоминьданского режима и насильственного объединения Кореи.

А может из-за этого?

— Более пяти миллионов трудящихся Болгарии высказались за запрет атомного оружия.

Наверное сто процентов подписались. Или больше…

Перехожу к вчерашней газете: опять про заем, опять про запрет атомного оружия. А вот про итоги выполнения плана в РСФСР в первом квартале 1950 года по сравнению с первым кварталом 1949 года. Посмотрим где прорывы… Велосипеды — в 3,4 раза, патефоны — в 3,7 раза, резиновая обувь — в 2,2 раза.

Ну вот. Велосипеды, патефоны, а то может кто в будущем скажет, что одни калоши выпускали…

Тётя Клава на вахте докладывает:

— Звонил (читает по бумажке)… Э- пси-лон. Завтра утром заедет. Колобков опять девушку приводил. Ушла довольная, страсть. Ей сколько годков? Посодют голубчика и вся недолга. Пусть ширинку научится держать застёгнутой…

Это да. Это легко. Один сигнал куда надо и лес валить в Вятлаге…

Провожу с Васечкой лекцию на тему «Петтинг, фингеринг(простите товарищ Фингер) и оральный секс в жизни московских школьниц». Тот поначалу сидит открыв рот. Потом начинает фыркать: «Да я. Да никогда.». А потом спрашивает:

— А на хрена, Юрок, ты мне всё это рассказываешь? Мне Абрамян книжку показывал. «Кабанутра»

— «Камасутра», — поправляю я.

— Неважно. — отмахивается сексуальный гуру начинающих конькобежек, — Они с Катюшкой уже по второму кругу проходят. А мы чем хуже?

— У них свадьба на носу. Им похрен. А на тебя дурака стуканёт кто-нибудь… Подружка её или отсюда кто… И всё, суши сухари. А уж если она залетит — сто процентов валить тайгу поедешь. Оно тебе надо?

— Ну я стараюсь… В смысле вытащить.