— Как-то не хорошо, — Торрен сморщил нос, сделал шаг и коротким ударом отбросил ближайшего мервяка. — Мужикам трудновато, а мы можем помочь.

— Как, самим став мишенями? — Мист точно таким же Торреновским автоматическим жестом сунула Эрраха за спину и, против своих слов, сложила руки вместе, словно собираясь использовать заклинание. — Да я понятия не имею, подействует ли Кирин на этих!

— Твоя молитва та, она точно действует, — напомнил Торрен, ободренный ее невербальной поддержкой.

— Это мне что, над каждым читать? — возмутилась Мист.

— Над каждым не надо, я помню, оно нескольких сразу брало, вот таких, — он увернулся от медленного удара огромного мертвеца и, проведя его мимо себя красивым уворотом, уронил и пристукнул по куполу Хладогрызом. — Пробуй давай, — возмутился он промедлению подруги, еще раз наподдавая пытавшейся подняться твари.

— Эйиладд Кирин, — покорно произнесла Мист, выставляя вперед руки, и вспышка белой молнией сорвалась с ее пальцев, впиваясь в беспокойный труп и заставляя его заняться веселеньким белым факелом. Пламя, впрочем, бушевало недолго, оставив только пушистый белый пепел, похожий на снег. — А на живых оно по другому действует, — с искренним любопытством сказала Мист, шевеля останки своей жертвы мыском грязного сапога, и с оттенком самоуважения посмотрела на свои руки.

Эррах сзади нее громко чихнул.

— Не очень страшно? — уточнила она у эльфа. — Хотя, что тебе, зубастой Тьме, о чем это я. Ты сам что-то такое можешь?

Эррах покачал головой, и Мист без особого энтузиазма передала ему арбалет Вейлариса, наскоро снарядив болтом и убедившись, что Эррах не целится ни в нее, ни в Торрена.

— Если что, пали и ори, — посоветовала она, разворачиваясь к снова к Торрену, который уверенно гвоздил следующего мертвеца, приговаривая, как заведенный:

— Пусть хранит тебя…свет, и сумрак…явит тень, пусть…сон твой будет крепок…..покойся, пепел…вечно, — мертвец немного осел, его бултыхания стали более вялыми, но он все равно продолжал подергиваться, словно подранок. — Бракованный, что ли? — Торрен рубанул тело по шее, но даже крови не вытекло.

— Пусть хранит тебя свет, сумрак явит тень, пусть сон твой будет крепок, покойся, пепел, вечно, — пробормотала Мист, высовываясь мало не из под локтя Торрена, и мертвяк тут же опал наземь, словно последние ниточки, связывавшие его с реальностью, были перерезаны. — Сам ты бракованный, — сообщила Мист своему другу и похлопала по руке. — Давай, вперед! Попробуем пробиться к своим зеленым родственникам.

— Эй! Они не родственники вовсе, и вообще, я их первый раз вижу, — возмутился он, тем не менее, набычиваясь и начиная путь ко все еще сопротивляющимся зеленым.

— А как похожи то! Мало, что не рогатые, минотавр ты наш. — помятуя о том, что “зарядов” Кирина она может выдержать далеко не бесконечное множество, Мист предоставила Торрену возможность для начала просто откидывать с их пути мертвецов — пока дорогу им не преградила основательная толпа, которая их увидела и дорогу уступать не собиралась.

— Выстроки пепельные, — без особых эмоций в голосе сказал Торрен, становясь в устойчивое положение и готовясь к бою.

— Вот в это мы чисто по твоей инициативе ввязались, — посетовала Мист, примериваясь. Вытянув вперед, мимо Торрена руки, она прикрыла глаза и, собирая по крупицам все рассеянные по ее телу незримые багровые капли, куда с большим усилием, чем раньше, сказала, — Эйиладд Кирин!

Полыхнуло, белый сполох вышел похожим на цепную молнию, разветвляясь и вгрызаясь в дергающиеся, словно поломанные марионетки, мертвые тела: одно, второе, третье и дальше, один за одним мертвецы, продолжая двигаться и пытаться достать до приключенцев, загорались, горели, падали, рассыпаясь на ходу, и Торрен щедро раздавал им пинки и тычки, не церемонясь.

— Эйиладд Кирин, — повторила Мист, целясь в незатронутую первым залпом часть группы нападающих. Самым жутким было то, что они продолжали двигаться, даже сгорая — к этому Мист не могла привыкнуть, хоть сами по себе самоходные несвежие трупы уже не вызывали у нее прежнего сверхъестественного ужаса. Постоянные столкновения с запредельной дрянью вроде дохлого паскудника Мейли успели несколько отрихтовать ее впечатлительность и чувствительность, поэтому она даже не визжала. Эррах тоже не визжал, к счастью — видимо, совокупные нервы и жизненный опыт Зубастой Тьмы и криминального гения Калеба позволяли держать себя в руках, но для бывшего идейного вдохновителя и предводителя культа Смерти эльф выглядел зашуганенько — и очень, очень сопливо.

— Ты как? — заботливо уточнил Торрен, оборачиваясь к подруге и ногой отпихивая чудом уцелевшую руку кого-то из мертвяков. Рука продолжала шевелить пальцами и едва не пытаться ползти, но Торрена это, кажется, совсем не впечатляло. — На пару зарядов хватит?

— Да, — заминкой ответила Мист, встряхивая гудящую до боли руку. Та словно затекла и онемела, но хотя бы слушаться не перестала — видимо, волшебная энергия как-то негативно влияла и на нее.

— Вперед тогда, — встряхнулся парень. — Поможем жабикам.

— Так вот оно что, — нервно хохотнула Мист, следуя за другом след в след. — Это утренняя жаба! Только жирновата, Тор, можем и не прожевать. Тут еще серые, а Симореля с нами нет.

— Глядь, жаба не выдаст, серые не сожрут, — оптимистично сказал Торрен, и прежде, чем Мист успела его обругать, подал голос Эррах.

— Ниэссе. Это ниэссэ ард аш, гончие пепла, — сказал он.

— Отлично! — фыркнула Мист, выпуская короткую молнию в слишком близко пришатавшихся мертвецов. — Теперь мы знаем, как называется тварь, которая нами пообедает.