Шрифт:
— Мы хотим устроить небольшую вечеринку с Фокусами у меня дома. Если вы и ваша супруга сегодня вечером не заняты, нам было бы очень приятно видеть вас. Будет всего несколько человек: Мэвис, миссис Хойт и может быть…
— Вы хотите, чтобы я подал в отставку, не так ли? — перебил он.
Она покраснела.
— Коль скоро мы соберемся все вместе, я думаю, представится возможность обсудить и некоторые…
— Не могли бы вы ответить конкретно?
— Хорошо, — согласилась она. Теперь ее голос звучал твердо и официально. — Мы хотели бы получить ваше письменное заявление об отставке.
— Когда?
— Чем раньше, тем лучше.
— Значит, сейчас?
— Да, — ответила Сью Фрост с почти совершенным хладнокровием. — Если вам удобно.
— А если нет?
В первый момент она, кажется, не поняла.
— Что если я откажусь подавать в отставку? — пояснил Ален.
— Тогда, — она спокойно взглянула на него, — вас отстранят от занимаемой должности.
— С какого времени?
Впервые она обнаружила признаки неуверенности.
— Должна дать согласие миссис Хойт. Фактически…
— Фактически это должно решаться на заседании всего Комитета. Мое право на жилье сохраняется до шестого ноября, и до тех пор по закону вы не можете лишить меня работы. Пока что я директор. Если захотите со мной поговорить, звоните сюда в мой кабинет.
— Вы серьезно?
— Конечно. Разве такого никогда не случалось?
— Н-нет.
— Я сомневаюсь. — Ален придвинул к себе лежавшие на столе бумаги и принялся их изучать. За время его отсутствия накопилось много работы.
Глава 20
Уэлс в одиночестве осматривал свою новую квартиру в жилой единице Р6, зоны 28. Наконец-то исполнилась мечта всей его жизни. Он приблизился не на одну, а на целых две зоны к Омфалу. Жилищный Комитет рассмотрел его прошение, принял во внимание его безупречную жизнь, преданность общественным интересам.
Пройдя по комнате, Уэлс потрогал стены, пол, выглянул в окно, осмотрел платяной шкаф. Он провел рукой по плите, дивясь своей удаче. Прежние владельцы оставили кое-какие вещи: часы, мелкие электроприборы.
Уэлсу казалось невероятным, что его заурядную личность признали и оценили. В Жилищном Комитете столы завалены прошениями. Конечно, есть Бог. И мы еще раз можем убедиться в том, что скромность и доброжелательность в конце концов обязательно вознаграждаются.
Уэлс сел за стол, развернул пакет и достал вазу, которую приобрел для жены — в качестве подарка на новоселье. Ваза была покрыта голубой и зеленой глазурью с красивыми блестками. Уэлс полюбовался ею, осторожно поворачивая в руках, сдул пылинки.
Потом он вспомнил о Парселе. Сколько раз Парсел вступался за своих ближних на домовых собраниях.
Какие слова находил он для их защиты. Всегда старался ободрить несчастную жертву.
Уэлс подумал о том, как тяжко, наверное, пришлось Алену Парселу на последнем собрании. Они набросились на него, как бешеные собаки.
И вдруг Уэлс воскликнул:
— Я предал его! Я позволил им его распять.
В отчаянии он заметался по комнате. Потом схватил свою вазу и швырнул об стену. Ваза разбилась, в разные стороны разлетелись голубые и зеленые осколки и красивые блестки.
— Я — Иуда, — сказал он себе и закрыл лицо руками, чтобы больше не видеть эту комнату. Теперь он ненавидел ее. Исполнилось его заветное желание, но он чувствовал себя несчастным.
— Я передумал! — закричал Уэлс, но никто его не услышал. — Заберите все обратно!
Вокруг была тишина.
— Все прочь! — еще раз крикнул Уэлс.
Потом он открыл глаза. Комната осталась на месте, она никуда не исчезла.
Уэлс начал собирать то, что осталось от вазы. Острые осколки ранили его пальцы, и он был рад этому.
Глава 21
На следующее утро Ален прибыл в свой офис на Телемедиа ровно в восемь. Когда пришли остальные сотрудники, он созвал к себе всех руководителей тридцать три человека — и обратился к ним с речью:
— Вчера от меня потребовали, чтобы я ушел в отставку. Это связано со скандалом, который произошел здесь в понедельник. Я отказался уходить, следовательно, по-прежнему остаюсь директором, по крайней мере до тех пор, пока меня не уволит пленум Комитета.
Сотрудники восприняли новость скептически. Один из них, возглавлявший плановый отдел, поинтересовался: