Она никогда прямо не говорила, что они с Салливаном стали близки, но Изабель уже знала, что, по крайней мере, ее мать подозревала – особенно после ее собственного поведения прошлой ночью.

– Я вела себя эгоистично, беспокоясь о нем? – спросила она, не уверенная в том, что произнесла это вслух.

– Ты вела себя неразумно, – ответила ее мать.

Изабель вскочила на ноги, надеясь, что это произошло в последний раз за сегодняшнее утро.

– Тогда я все еще неразумна. Дуглас, мне бы хотелось покататься с тобой верхом, – она бросила еще один взгляд на родителей. – Только в парке. Я не стану усугублять ситуацию.

– Весьма вероятно, что тебя снова будут игнорировать, как и прошлой ночью, – заметила маркиза.

– Тогда, полагаю, мне следует привыкнуть к этому. – Изабель сделала вдох. – Я должна научиться, как не прислушиваться к своему сердцу. В любом случае, я не уверена, что после прошлой ночи оно все еще бьется в моей груди. Это будет очень просто делать.

– Изабель.

– Я не драматизирую, – ответила девушка, направляясь к двери. – Я была в ужасе от того, что его могут повесить. Но теперь я осознала, что потеряла его, живого или мертвого. Или он, или вы. И я не выношу даже мысли об этом.

– Это еще не закончилось, не так ли? – через минуту спросила леди Дэршир.

– У нее ушло одиннадцать лет для того, чтобы проехать верхом на лошади, – заметил маркиз, – но она все равно сумела сделать это. Нет, не думаю, что Изабель сдалась. И, по правде говоря, я не уверен в том, что следует с этим делать.

– Мы отвезем ее в Берлинг прежде, чем Салливан Уоринг сумеет снова взглянуть на нее. Если его вообще выпустят из тюрьмы.

– Да, конечно же, ты права. Просто дело в том, что… как мужчина, я восхищаюсь Уорингом. Прошлой ночью он волновался только за Изабель и ее репутацию. Я не могу обвинить лорда Тилдена в том, что его беспокоит то же самое. В этот раз именно его поступки причинили вред Тибби. А не действия Уоринга.

– Но ты знаешь, что они наверняка… были вместе, – запинаясь и покраснев, выговорила его жена.

– Да. И какая-то часть меня, что отвечает за отцовские чувства, хочет кастрировать Уоринга за то, что он коснулся моей дочери. Если бы ему просто хотелось погубить ее, то он с легкостью мог бы добиться этого. Но это не было его целью.

Маркиза встала.

– Что ж, пока мы разгадываем мотивы его поступков, я собираюсь созвать слуг и начать паковать вещи.

Ее муж тоже поднялся из-за стола.

– Я помогу тебе.

Салливан прикрыл рукой глаза, спускаясь по лестнице у парадного входа в Олд-Бейли. Даже затянутое облаками, небо казалось слишком ярким после целого дня, проведенного в сумрачном, вонючем подвале. Он сделал глубокий вдох.

– Ты выглядишь похудевшим, – протянул Брэм с противоположной стороны улицы, где он сидел на лошади, а поводья Париса были привязаны к ее седлу. – Думаю, что тюрьма плохо повлияла на тебя.

– Очень забавно, – ответил Уоринг, принимая поводья, когда Брэм бросил их ему, а затем запрыгивая на мерина. – Полагаю, что мне нужно поблагодарить тебя за то, что я снов увидел дневной свет?

– Понятия не имею, о чем ты говоришь. Ты же знаешь, что я никогда никому не помогаю.

– Тогда я признаю свою ошибку. Я ничего тебе не должен.

– Подожди, я передумал. Мне нравится ставить что-то себе в заслугу. Это был я. И, кстати, я добыл для тебя еще одну картину.

Салливан внимательно посмотрел на друга. Так вот как он добился этого.

– Тогда я еще раз благодарю тебя.

Некоторое время они ехали молча.

– Это слегка затягивает, не так ли?

– Что? – спросил Салливан. Каждый мускул в его теле хотел повернуть в сторону Брутон-стрит и поскакать к Чалси-хаусу.

– Ограбление.

– Я не разделяю это мнение.

Брэм посмотрел на него.

– Нет, конечно, нет. В любом случае, ты – свободный человек. Не отправиться ли нам в «Иезавель» ради выпивки и шлюхи? Двух шлюх. Я не хочу делиться ни тем, ни другим.

– Нет. Я думаю отправиться домой.

– Ты уверен?

– Да.

– А нет другого места, куда ты предпочел бы поехать?

Салливан остановил Париса, натянув поводья.

– Есть какая-то информация, которой ты хотел бы поделиться?

– Ничего. За исключением того, что я получил известие о том, что тебя арестовали, от какого-то покрытого сеном парня по имени Фиппс, а затем, к тому времени, когда я прибыл с фургонами к твоему коттеджу, я обнаружил, что дом уже начали обшаривать леди Изабель и лорд Дуглас Чалси.

Его догадка оказалась верной. Она сама поехала спасать его. И что еще более значимо, Изабель отправила Фиппса за помощью и отправилась домой одна. Увидев, что Брэм все еще смотрит на него, он откашлялся.

– Она приходила ко мне прошлой ночью.