Салливан вовсе не был удивлен, услышав, насколько популярна Тибби. Но, по крайней мере, три поклонника в прошлом Сезоне, и только один – в этом году…

– Как ты думаешь, он сделает ей предложение? – Когда он задал этот вопрос, то его челюсти сжались, а последнее слово вырвалось с рычанием. Яйца Люцифера, это не может быть ревность. Только не после двух поцелуев и в три раза больше разговоров. Которые были больше похожи на споры.

– Думаю, что он может, – ответил Куэнс. – У Данстона нет причин не одобрять эту партию, и я не могу подумать, что и ее семья станет возражать. – Он склонил голову набок, ранняя седина на его висках отливала серебром в свете камина. – Это поможет тебе избежать любых недоразумений?

Коротко и мрачно улыбнувшись, Салливан кивнул.

– Она кажется довольно приятной; полагаю, я не смог удержаться от удивления, узнав, что встретил кого-то, кто рассматривает возможность добровольно связаться с Данстоном и его старшим щенком.

– Ах. Я так и думал. У меня отказали только ноги, Салли. Мой мозг все еще достаточно проворен.

– Ты все равно задаешь меньше раздражающих вопросов, чем Брэм.

– Я приму это как комплимент. Прочти письмо Финеаса, а Эндрю, что рядом со мной, принесет нам немного кларета.

Пока Куэнс сидел у окна в кресле на колесах и молча рассматривал сгущающийся на улице сумрак, Салливан развернул письмо Фина Бромли. Фин был причиной, по которой его прежде всего пригласили войти в парадную дверь Бромли-Хауса; очевидно, семья так отчаянно ждала новостей о капитане – нет, теперь уже о майоре, согласно письму, – что готова была пустить в дом любого. Ему определенно не приходила в голову другая причина, по которой Кэунс позволил бы распутнику с репутацией Брэма Джонса находиться в одной комнате с его младшей сестрой, и не важно, кто кого больше боялся. Помимо этого, Уоринг полагал, что Куэнс пытается постепенно вернуть Фина обратно к цивилизации. Сначала – его друзья, затем – он сам.

Но, несмотря на скрытые мотивы и на странность того, что его пригласили поужинать с виконтом и его семьей, Салливан был рад этому. Уильям Бромли и его младший брат Финеас обладали схожим интеллектом и остроумием, и сейчас он испытывал к искалеченному патриарху почти такую же привязанность, как к Фину и Брэму. Они называли себя братьями по оружию, и так оно и было. Салливан определенно чувствовал более близкое родство с ними, чем с настоящим сводным братом. Предполагаемым сводным братом, так как никто не потрудился признать его, юридически значимым образом.

Уоринг одернул себя. Он никогда особенно не любил предаваться воспоминаниям. Они слишком часто оставляли горький привкус у него во рту. Настоящее намного больше устраивало его. И, достаточно странно, даже когда оно включало Изабель Чалси и сопутствующие ей сложности.

Салливан резко сел прямо. Резкий скрип его парадной двери внизу прекратился, но он знал, что это ему не послышалось. Он специально оставил дверь скрипеть – с привычками старого солдата трудно расстаться.

Скатившись с кровати и тихо натягивая брюки, Салливан бросил взгляд на занавешенное окно. Едва заметные лучи света проникали из-за одной стороны тяжелой голубой шторы. Только-только рассвело. Слишком рано для экономки, а никто из других его работников никогда не вошел бы в дом без стука.

Он вытащил пистолет из тумбочки. Когда на лестнице послышались шаги, Салливан прислонился спиной к двери сразу возле двери в спальню. Его сердце билось быстро и ровно, пока он перебрал в уме список тех, кем мог оказаться его гость. На самом верху списка оказалась Изабель. Где-то в середине мог бы разместиться вор, какой бы иронией это не отдавало, а в самом низу – члены его так называемой семьи.

Дверь задребезжала и открылась. Салливан приставил пистолет к уху непрошеного гостя.

– Не двигайся, – прошептал он.

Человек вскрикнул и отпрыгнул назад. Бросившись вперед, Салливан свободной рукой ударил его голову об стену, а затем столкнул чужака на пол.

– Ради Бога! Не убивайте меня, Уоринг!

Салливан остановил ногу, занесенную для удара.

– Дуглас Чалси?

Мальчишка прикрыл голову руками.

– Да!

– Пресвятой Люцифер, – пробормотал он, положив пистолет на кровать и протягивая руку, чтобы поставить парня на ноги. – Какого дьявола ты делаешь здесь?

– Я хотел поговорить с вами. – Дуглас нерешительно коснулся своего носа. – Вы обезобразили меня!

– Он не сломан, – нехотя произнес Салливан, внимательно осмотрев нос мальчика. – Спускайся вниз в гостиную. Я скоро приду туда. – Он бросил Дугласу чистую тряпку со своего маленького туалетного столика.

Как только Дуглас спустился обратно вниз, Салливан быстро оделся. Ему не хотелось, чтобы юный лорд бродил по коттеджу и нашел маленькую потайную комнату за кухней – особенно потому, что там было несколько предметов, недавно принадлежавших семье Чалси.