Юлька завернула ребенка и держала его на руках.

– Что нам делать? Сейчас вернется Махмуд и погонит нас, как баранов, на бойню.

– Мы никуда не пойдем, а если он захочет в нас стрелять, я убью его! – твердо заявила Олеся. – Он забрал у меня один нож, но у меня есть еще один.

– Возьми мой, – предложила Юлька. – Все равно я не смогу им воспользоваться, у меня руки заняты ребенком.

– Пока молчи, будем собирать вещи, все погрузим на верблюда. Мой конь не далеко отсюда, он его привязал.

– Да, я видела коня, знаю, где стоит. Тогда держи ребенка, а я пойду копать могилу для Фатимы, – и Юлька не выдержала, и горько заплакала.

– Ты не должна плакать! – всхлипывая, проговорила Олеся. – Ты должна крепиться, ведь теперь вся тяжесть ляжет на твои плечи. А я чувствую себя отвратительно, боюсь, и мне приспичит рожать в степи.

Юлька вышла с лопаткой в руках и со слезами наметила под кутом могилу для Фатимы.

– Что ты делаешь? – услышала она грубый голос Махмуда.

Юлька молча глянула на него и ничего не ответила. И он все понял, но не взял из ее рук лопату, а грубо выругался. Затем, помолчав, спросил:

– Кто-нибудь успел родиться?

Юлька опять ничего ему не ответила. Она решила с ним не разговаривать, это ведь его вина, что Фатима так рано ушла из жизни.

– Ты что, оглохла? – заорал Махмуд. – Я тебя спрашиваю, успела она родить?

Юлька молча копала мягкую землю, роняя в яму слезы.

– Будь ты проклят! Если есть Господь на небе, тебе не жить! – сквозь зубы проговорила она.

– Призывай Бога, если тебе от этого легче. А я надеюсь только на себя. Вот и сейчас ты копаешь могилу своей подруге, а не мне.

– А ты будешь болтаться по свету без могилы! – неожиданно для себя, ляпнула Юлька.

– Вот! – подтвердил Махмуд, не поняв Юльку. – Я буду без могилы, мне она не нужна.

– Да будет так! – кивнула головой Юлька. – А сейчас не мешай мне.

Махмуд отошел и присел на корточки, поглядывая то на Юльку, то на палатку, в которой была тишина. И было страшно от этой тишины. Юлька торопилась вырыть могилу, пот градом катился по ее лицу, смешиваясь со слезами. Она смахивала его, размазывая по щекам.

Вот и готово последнее пристанище их подруги. Юлька нерешительно шагнула к палатке. Ей было страшно увидеть и услышать, что вслед за матерью умер младенец, так было тихо в палатке.

Фатима лежала одетая в другое платье, на голове ее был светлый платок, а ноги обуты в туфли. Все это Олеся нашла в ее вещах и переодела, приготовила подругу в последний путь. Завернули ее в простыни, и Юлька вышла, позвала Махмуда.

– Помоги нести Фатиму, я одна не смогу, а Олесе нельзя поднимать тяжелое.

Махмуд молча взялся одной рукой за связанную узлом простынь. Молча опустили тело в яму.

– Прощай! – прошептала Юлька.

– Прощай! Я помню свое обещание и клянусь тебе, выполню его! – негромко проговорила Олеся и кинула горсть земли в могилу.

Махмуд ничего не сказал, он отошел от могилы и наблюдал за женщинами. Олеся стояла с ребенком на руках. Юлька закидала могилу и пошла собирать вещи.

– Он живой? Почему молчит?

– Спит, – успокоила Юльку Олеся. – Малыша нужно накормить, но чем? Он такой маленький, даже держать на руках страшно. – Вглядывалась Олеся в лицо ребенка. – Такое чувство, будто это мой ребенок, один родился, а другой в животе.

– Если бы не такой страшный случай, а то не скоро острота притупится. Мне, кажется, я буду помнить всю жизнь, как умирала его мать. – Вздохнула Юлька.

– Я не это имела ввиду. Я говорила о том, что ребенок мне, как родной.

– Я все поняла. Он и мне кажется родным, потому что мы его взяли на руки первыми. Если ты будешь ему мамой, то я буду крестной матерью. А если ты по, каким-то причинам не сможешь его усыновить, то я буду его мамой, а ты крестной. – Юлька опять тяжело вздохнула. – Напоим его сладким чаем, как проснется. Что будем делать с Махмудом?

– Пока ничего не будем делать. Вернее, будем переправляться на тот берег, а потом пойдем каждый свое дорогой. – Олеся посмотрела в сторону парня. – Даже не шевельнется, чтобы помочь собраться.

– Да, пусть отдыхает, ему предстоит длинная дорога! – выпалила Юлька в сердцах.

– Дорога куда? – не поняла Олеся.

Юлька пожала плечами.

– Я просто так сказала.

Переправились через речку благополучно. Глубина, которую вырыли, оказалась не такой уж глубокой. Конь и верблюд прошли этот участок реки спокойно. Олеся сидела в седле коня, настояла на этом Юлька. Она убедила Махмуда, что для Олеси холодная вода в данный момент вредна для здоровья. Юлька же разделась, не обращая внимания на парня, и перешла речку вброд, держа коня под уздцы. Когда все оказались на другом берегу, Юлька оделась, забрала у Олеси ребенка. Малыш спал в гамаке, который соорудили женщины из простыни, и в нее положили свернутые вещи матрасиком. Этот гамак вешался на шею, и ребенку было в нем удобно и безопасно.