Юлька непонимающим взглядом смотрела на Олесю.

– Что ты имеешь ввиду?

– Я его убила. Он где-то лежит. Не хотела я, ох как не хотела никого убивать. Но он уже раздумал везти нас живыми, он для себя все решил. Ему нужны были лишь дети, а мы были лишним грузом. Ему не нужны были свидетели. – Олеся судорожно вздохнула и поднялась, с помощью Юльки, на ноги.

– Я его не вижу. Может ты промахнулась? – засомневалась Юлька.

– Нет, я успела увидеть, куда попал мой нож прежде, чем потерять сознание. Вот, смотри! Он здесь сорвался с берега в реку. – Показала Олеся обваленный берег со свежей глиной.

– Точно, я помню, что-то плюхнулось в воду, но мне было не до того, чтобы смотреть, что это было. Я видела лишь тебя и красное пятно на твоей груди. Значит, его понесла река с ножом в горле. Это страшная смерть, но он ее заслужил.

Олеся покачала головой.

– Не знаю, не знаю, но хоть я и защищалась, однако, это так тяжело отнимать жизнь у тебе подобных.

– Не думай об этом. Успокойся, знай, он нас не пощадил бы. Он хотел тебя убить. И, если бы не нож на груди, который каким-то образом качнулся под пулю, я бы оплакивала тебя и твоего ребенка.

– Я не должна была умереть. Мне дед сказал, что Фатима умрет, а за тебя и меня разговора не было. Еще он сказал, чтобы мы сберегли наших детей. Давай поторопимся, он указал нам путь.

– Когда ты успела с ним переговорить? – засомневалась Юлька.

– Я под деревом задремала, и он мне приснился.

– Тогда все понятно. Можно уходить с этого места, оно дурно пахнет. Садись на коня, а я пойду пешком. На верблюда не могу сесть, я их боюсь. – Юлька подвела коня к Олесе.

– Давай сядем на него вместе. Все быстрей, чем пешком, а верблюд пойдет рядом.

– Хорошо, – кивнула Юлька.

Она помогла Олесе усесться в седло и села сзади нее.

– Ну, вот все. Прощай Фатима, теперь ты сама разберешься с Махмудом, если есть что-то на том свете.

– Ничего мы здесь не забыли?

– Нет, Олеся, наше все с нами. Главное ребенок с нами и его нужно кормить. Сладкий чай, не еда, поторопимся.

И они пустили в галоп коня. Верблюд рысцой, переваливаясь с ноги на ногу, не отставал от них. Потом перешли на шаг, а когда конь отдохнул, снова пустили его в галоп. Уже солнце перевалило далеко за полдень. Ребенок давно не спал и требовал есть. Сделали привал. Собрали сухую палочку для костра и поставили чайник.

– Послушай, Олеся, а что если нам подоить верблюдицу? Ты не знаешь, верблюжье молоко пьют?

Олеся в недоумении посмотрела на Юльку.

– А я откуда могу знать это? И как ее доить? Ты уверена, что она разрешит нам дотрагиваться до ее вымени? Может, у нее нет молока. Я слышала, молоко бывает, если есть маленький верблюжонок. Конечно, если ее доили раньше, то она должна быть молочной. Но съедобное ли молоко? Вот в чем вопрос.

– А я рискну, попробую ее подоить. Верблюдица вроде смирная. – Юлька схватила кружку и подошла к верблюдице.

Та лежала на сухой траве, видно, тоже заморилась.

– Ну, что, ты дашь мне дотронуться к твоему вымени? Вон у тебя какие соски большие. Не спросили у Фатимы молочная ты или нет, но можно проверить. – Юлька гладила животное. – Фу, ты источник ужасного запаха, но это не главное. – И Юлька осторожно дотронулась до вымени.

Животное покосило глазом на Юльку, как бы пытаясь понять, что ей нужно.

– Мне нужно молоко, если оно у тебя есть, поделись.

В кружку брызнула густая струя молока. Верблюдица тяжело вздохнула и стала вставать.

– Ты бы лежала, мне так удобней, а главное, не очень страшно. Ну, то ж раз ты встала, разреши еще раз дотронуться к твоему вымени.

И вторая струя молока брызнула в кружку. Верблюдица, томно вздыхая, косила глазом на Юльку, но терпела ее робкие попытки доения.

– Теперь вскипятить это молоко и разбавить кипяченой водой, и можно напоить малыша, – довольная собой, вернулась Юлька к костру.

– Ты вначале сама попробуй молоко, а потом давай ребенку, – посоветовала Олеся.

– А что, попробую, – хлебнула Юлька из кружки. – Молоко, как молоко, правда, приторное, наверно, жирное и своеобразный привкус. Первое кормление дадим чуть-чуть, сделаем сладкий чай с молоком. А потом постепенно будем молока прибавлять. Главное корова под боком.

Солнце уже село, когда подъехали к каналу, который круто уходил в сторону от реки. Канал был широкий и, как видно, очень глубокий. По бокам его была насыпь, густо поросшая степной травой.

– Здесь поворачиваем, это оросительный канал, значит, скоро увидим людей, – Олеся остановила коня, всматриваясь вдаль. – Ничего не видно, но нас это не должно волновать. Правда? – повернулась она к Юльке. – Малыш уснул, и мы можем ехать еще часа четыре, до следующего кормления. У нас теперь есть в семье главнокомандующий, он распоряжается нашим временем.