Покрытая кровью поверхность зеркала потемнела. В глубине ее словно что-то заворочалось, пробуждаясь, поддаваясь зову, выступая на поверхность…

Мартыну вдруг стало жутко. Креон, сидящий рядом с ним, жалобно мяукнул (в другое время это бы сильно удивило не привыкшего слышать от монстрика подобные звуки пирата) и полез прятаться за пленника, устраиваясь между его связанных рук.

— Кому жизнь не дорога?! — громом пронесся по зале глухой, далекий голос, — Кто смеет звать меня?!

— Тот, кого ты будешь рад слышать, о, Великий Бог разврата! — Донат широко улыбнулся, бесстрашно шагая ближе к зеркалу.

Из тьмы в глубине кровавых потоков выступило жуткое, похожее больше не звериное, лицо, исказившееся в удивленной гримасе. Косматые брови были вздернуты вверх; рот с ужасающе острыми, звериными клыками, приоткрыт.

— Донат! — в глухом голосе зазвучала радость, — Вот уж воистину благая встреча! Как ты нашел меня?

Жрец Кровавого бога склонился в почтительном поклоне.

— Ты всегда учил меня, что невинная кровь имеет большую силу. Я позволил ей указать мне путь.

— Ты всегда был старательным учеником, — Неблис одобрительно кивнул и неожиданно поморщился, — Оставь свою лживую почтительность, я чую неискренность даже через стекло. Ты всегда был мне больше другом, чем слугой, пусть так остается и далее. Когда ты вытащишь меня отсюда?

Колдун, мгновенно выпрямившийся, широко улыбнулся и легко отвел опустевшую чашу в сторону.

— Как только чаша будет полна невинной крови. Твои жрецы стараются по всей дель’Оре, мой друг и учитель, я полагаю, осталось потерпеть лишь несколько жалких месяцев…

— Так зачем ты тратишь невинную кровь впустую?! — косматые брови Бога разврата грозно сдвинулись, — Ты должен был слить ее в общую чашу, чтобы она наполнилась скорее, я ожидал от тебя большей рассудительности, Донат!

— Мне было необходимо увидеть тебя, — Донат не повел и бровью: гнев учителя его, видимо, мало беспокоил, — Ты меня знаешь, Неблис, — я люблю конкретику. И предпочитаю точно знать, что получу, освободив тебя. Что получишь ты…

— Я получу мир! — рявкнул Кровавый бог, и Мартыну почудилось, что кровь по зеркалу потекла с новой силой, — Весь этот порочный мир, прогнивший насквозь, он станет моим! Тебе же будет жаловано королевство дель’Ора, Донат, и ты можешь делать с ним и его княжествами все, что пожелаешь! Вытащи меня отсюда, жрец! Немедленно!

— Немедленно я не могу, — отрезал колдун, — Я уже сказал — кровь должна наполнить чашу. Но призвал я тебя не только во имя корысти, мой друг… Мне нужно твое благословение, — он отвел левую руку в сторону, демонстрируя узор, выжженный на его теле.

Неблис заинтересованно прищурился.

— Инвес? Это сильная магия, Донат, ты уверен, что справишься с ней?

— У меня есть дитя Кадены с меткой на руке, — Донат победоносно ухмыльнулся и, шагнув чуть в сторону, широким жестом указал на Мартына, — У меня есть два месяца до того, как наполнится чаша. Я нашел чистую, невинную жертву, ее кровью я нанес на свое тело необходимое заклятие. Тебе осталось благословить меня, и тогда сила моя станет равна силе богов, тогда я сумею справиться даже со Светлыми!..

Неблис неожиданно хохотнул и с видимым сомнением покачал головой.

— О нет, мой глупый ученик, ты ошибаешься. Даже использовав инвес, ты не станешь настолько силен, чтобы одолеть всех Светлых. Двенадцать богов против одного жалкого мага — это слишком неравный бой! Ты сумеешь убить одного, но остальные одиннадцать сотрут тебя в порошок.

— Что же мне делать? — Донат, судя по всему, нескрываемо растерялся. Его друг и учитель ненадолго задумался, затем вдруг вскинул жуткую руку, лапу, украшенную страшными когтями.

— Я благословлю тебя, — серьезно молвил он, — Ты обретешь силу, силу большую, чем когда-либо знал этот мир, ты станешь почти равен по силе мне! Но ты используешь ее не для борьбы против Светлых, нет… Ты доберешься до их Обители — доберешься незаметно, ибо инвес дарует покров невидимости, а после начнешь исподволь готовить Обитель к моему пришествию. Мне противен свет, озаряющий ее — и ты сменишь его тьмою, мне неприятна белоснежная окраска стен и полов — ты заменишь ее на любимый мной красный цвет. А сейчас подойди!

Донат решительно шагнул вперед, почти прижимаясь обнаженной грудью к покрытому кровью стеклу. Неблис прислонил коготь указательного пальца к зеркалу с той стороны, и быстро очертил круг, мгновенно добавляя с трех его сторон насечки. Четвертой насечки не было — Мартын еще помнил, что это был символ, начерченный на полу жуткой кровавой пещеры, символ врат, должных привести в мир Бога разврата.

— Тебе… Вам обоим ни черта не удастся! — голос дрогнул, однако, храбрый пират больше не мог безмолвствовать.