Не ожидала такого от себя, но у меня потекли слёзы.

— Я не знаю, кто я. Мне пришлось довериться вам, принять на себя судьбу Майри.

Я убрала руки, посмотрела ему прямо в лицо — совершенно бесстрастное. Собственное было мокрым, да и вид, скорее всего, ужасным. Да уж, мало того, что в обмороки падаю, так ещё и реву.

— Вы говорите, что не верите мне. Но и мне, поверьте, виконт, совершенно не хочется верить, что я — такое чудовище, как все говорят. Не вижу в себе склонности убивать младенцев, да и вредить кому-то тоже не стала бы. Вы понимаете меня? Верите мне?

Ну вот, я всё рассказала. Всю правду, которая касалась его.

Дэбрэ долго смотрел на меня в полном молчании. Прочитать что-либо по его лицу не удалось. Наконец он сказал:

— На теле Майри есть особая примета. Я хочу проверить, если ли такая у вас.

Наконец я заметила в нём хоть какое-то чувство. Маска невозмутимости его не спасла, скорее наоборот — куда легче увидеть волны от камня, брошенного в стоячий пруд, чем в бурное море. Я почти не сомневалась в догадке: Дэбрэ как будто искренне изумлялся тому, что делает, но остановиться не мог.

Вот и хорошо. Любое изменение будет к лучшему. Ужасно надоело ходить по кругу, повторяя: «Я ничего не помню», и слышать в ответ: «Я вам не верю», и так раз за разом. Хочу быть услышанной им, а значит, нужно лишь согласиться:

— Пожалуйста. Проверяйте. А о чём идёт речь?

У него дрогнули губы. «Что я творю? Какой абсурд!» — так я озвучила для себя его мысли.

— Будьте так добры, встаньте с постели, — сказал он сдержанным тоном.

Быстро, пока он не передумал, я откинула одеяло и встала у кровати, скрестив руки на груди. Пол холодил ступни, лицо горело. Если бы в эту минуту очередной герцог Вирский распахнул в комнату дверь, не сомневаюсь, что моя репутация оказалась бы навсегда испорченной. В отличие от халата, сорочка, даже на мой взгляд, не могла считаться скромной одеждой из-за тонкой, льнущей к телу ткани и кружев.

— Повернитесь, — сказал Дэбрэ. Его низкий голос показался мне непривычно глубоким, так что по телу побежали мурашки.

Да что ж такое! Что ж за человек он такой, что в его присутствии я всё время волнуюсь!

Я повернулась к нему спиной, оглянулась через плечо.

— Вот так?

Он кивнул.

— Пожалуйста, не бойтесь. Я не обижу вас. Я всего лишь проверю.

Я обняла себя руками, вся сжалась. Приближение Дэбрэ — тот самый случай, когда глаза растут на затылке, а другого человека на расстоянии чувствуешь кожей.

Он собрал мои волосы, заботливо перебросил их на грудь. Затем потянул за завязки сорочки у горла, причём стоял прямо у меня за спиной, слегка касаясь её.

— Не бойтесь, — сказал он и позволил сорочке, которую я прижимала к груди, соскользнуть вниз так далеко, как только возможно.

Рукава теперь держались только на локтях, половина спины была обнажена. Но и этого оказалось мало, и когда он потянул ткань, я опустила руки и разрешила сорочке соскользнуть по телу непозволительно низко.

Считалась ли я теперь одетой — сложно сказать. Даже полуодетой не слишком походило на правду. Я придёрживала сорочку, чтобы она совсем не свалилась, спина и грудь оказались полностью обнажены.

Шли секунды, а казалось — часы.

— Долго мне ещё так стоять? — спросила я, больше не в силах ждать.

Что он там делал? Я оглянулась как раз в тот миг, когда он коснулся меня — его тёплые пальцы надавили на местечко между ямочками на пояснице. Прикосновение у него вышло дразнящим. Если бы у меня была шерсть на загривке, то она бы немедленно встала.

— Вы — Майри, это несомненно.

Я принялась натягивать на себя сорочку так быстро, как только могла.

— Даже знать не хочу, откуда вам известны настолько интимные подробности её тела.

Как же я была зла. А на что злилась — не знала сама.

Он помог мне, коснулся плеч, поправил волосы, пока я завязывала тесёмки сорочки.

— А как вы думаете, откуда я знаю, что у вас там родинка в форме сердечка? — спросил он негромко. Его тёплое дыхание коснулось волос.

Я отшатнулась, быстро забралась в постель и накрылась одеялом, будто так могла спрятаться от ощущения предельной обнажённости перед ним.

— Не говорите ничего, — смешно, но да, я это сказала.

Не хочу знать. Не хочу ничего о них с Майри знать.

— У нас была любовная связь.

Ну, конечно. Он же не мог выполнить мою просьбу. И конечно же, я не могла ошибиться.

— Вы тайно приходили в мой дом и проводили здесь ночи. Я хотел сделать вам предложение, назвать перед всем миром женой, но вы всё отговаривали меня. Вы признавались в любви и вели себя, как влюблённая женщина, но всё боялись, что герцог откажется нас благословить. Я был уверен в ваших чувствах и попросил благословения на наш брак у короля. С такой поддержкой мне бы никто не посмел отказать, включая герцога Вирского. Всё было заранее договорено, герцог предупреждён. Все знали, что я приду свататься, у герцога собралось немало людей в ожидании этого события. Но когда я в присутствии всех объявил о намерении назвать вас женой, вы, ещё накануне радующаяся, счастливая, сказали мне «нет».