Я пробовала обращаться к врачам или медсестрам, но слова не шли, язык во рту не ворочался. Я старалась приподняться на кушетке, однако не удавалось сдвинуться с места.

Реальность размывалась. Может, я погибла и оказалась на той стороне?

– Тише, вам нужно беречь силы, - сообщала медсестра, заметив мою чрезмерную активность, и делала новую инъекцию. – Отдыхайте.

Мое состояние улучшалось, мне стали давать меньше препаратов или же лекарства изменились. Но никто не торопился отвечать на вопросы.

– Где мои родители? – надеялась получить ответ от очередного врача. – Моя мама. Кажется, она приходила. Или нет?

– Все хорошо, - заверяли меня. – Не волнуйтесь.

Разговоры ни к чему не приводили, все мои попытки прояснить ситуацию оставались без ответа.

– Я слышала плач сестры. Вчера. Из коридора.

– Успокойтесь. Вам показалось.

– Значит, ко мне не приходят?

– Рано об этом беспокоиться.

– Что значит «рано»? Почему ни маму, ни папу сюда не пускают?

– Вам необходимо окрепнуть и полностью восстановиться. Вы пережили серию сложных операций. Потребуется время…

– Но я не в реанимации. Тут обычная палата.

– Вам лучше отдохнуть.

– Я не устала!

Я будто общалась с роботами. Их лица не выражали эмоций, ответы оказывались стандартными, как под копирку. Лишь раз удалось добиться проявления чувств.

– Сюда приходил Захар, - сказала я. – Захар Громов. Почему вы пропустили только его?

Медсестра побледнела, а врач нахмурился. Дальше последовал очередной ровный ответ, от которого меня затошнило:

– Мы не имеем полномочий это обсуждать.

– Черт возьми, - взорвалась я, теряя всякое терпение. – В меня стреляли. Разве я не должна дать показания? Где полиция?

– Вы помните выстрел? – врач явно удивился.

– Да, - поморщилась я. – А вы бы забыли? Знаете, это довольно необычное событие. Врезается в память.

– Вам нельзя волноваться, - улыбнулась медсестра и сделала мне инъекцию, от которой я моментально провалилась в темноту.

Зеленые глаза проступали через густую черноту вокруг. Только их я и видела четко. Они прожигали насквозь, испепеляли, звали меня, влекли в бездну.

Я даже не поняла, как очнулась. Жадно глотнула воздух и столкнулась с колючим взглядом. Зеленые глаза. Точно из моего сна. Хотя нет, абсолютно другие. В них ощущался холод. Они смотрели на меня совершенно иначе.

– Я рад, что ты все помнишь, - сказал мужчина, усаживаясь на стул рядом с моей кушеткой. – Так нам будет проще обо всем договориться.

Герман Громов. Дед Захара. Наш ректор. Он единственный, кто мог дать мне ответы, но глядя на этого мужчину я начинала сомневаться, хочу ли их услышать. Мое тело сковало льдом лишь от одного присутствия настолько мрачного человека рядом.

– Я хочу увидеть своих родителей, - постаралась унять дрожь. – А договориться мы можем и потом.

– Забавно, - он криво усмехнулся. – Ты всерьез решила ставить мне условия?

– Что здесь происходит? – приподнялась на кушетке и уперлась в спинку, тянуло хоть немного уравновесить наше положение. – Вы никого ко мне не пускаете. Не вызвали полицию. Вы хотите скрыть все?

Мужчина помрачнел.

– Я оплатил твое лечение, - отчеканил он. – Тебя вытянули с того света за счет моих связей и денег. Ты должна мне, девочка.

Сначала я потеряла дар речи от его циничных слов, а потом оцепенение схлынуло под напором гнева. Я множество раз обращалась к медсестрам и врачам, пыталась разобраться в происходящем, добиться встречи с родными. Единственным, кого пропустили, был Захар, но это случилось лишь раз и выглядело подозрительно. Почему парень не пришел снова? Даже самая крепкая дверь его бы не остановила, никакие охранники бы с ним не справились. Тогда куда он пропал? Разве не хотел увидеться опять? Мое состояние улучшалось с каждым днем, не существовало причин ограждать меня от общения с людьми. Больше стресса я получала от невозможности нормально поговорить с близкими.

Вокруг творилось нечто очень подозрительное.

Неужели ректор действительно пытается все скрыть?

– Это вы мне должны, - тихо сказала я, глядя прямо в его холодные и безразличные глаза. – В меня стреляли посреди вашего проклятого университета. Где хваленая безопасность? Где лучшая система охраны в стране? Конечно, вы решили замять дело, ведь если правда станет известна всем, то репутация «Клетки» моментально пострадает и спонсоры откажутся от финансирования. Только ничего не получится. Ребята не станут молчать. И я не стану. Не знаю, что вы хотите предложить, но я отказываюсь говорить, пока не встречусь с родителями.