Еда оказалась вкусной. Из тех же самых продуктов степная воровка умудрилась наварить нечто гораздо более съедобное, чем это обычно удавалось нам. Я опустошил свою миску уже до половины, когда снова услышал ее чуть хрипловатый голос.

– Эй, колдуны, я тоже есть хочу! – Фарр посмотрел на нее так, будто хотел, чтобы она исчезла. Но девка не унималась: – Между прочим, это я сготовила ужин!

– Ага, – сказал я. – Из наших харчей. Спасибо!

Настроение у меня было отличное: кони нашлись, еда вкусна, спешить больше никуда не нужно...

– Я не шучу, – продолжала гнуть свое девка. – Пожрать дайте!

В ее голосе было столько дерзости и бесстрашия, что я невольно проникся к воровке уважением. Даже подумал, что, пожалуй, можно и оставить ей немного похлебки. Если получится... Уж больно вкусна! Но прежде, чем мне удалось оторваться от еды, поднялся Фарр.

– Ешь, – он поставил свою миску возле пленницы положив рядом еще и кусок лепешки. Краем глаза я заметил, что похлебки у него осталось больше половины. Какой щедрый!

– И как же? – язвительно спросила девка. – По-собачьи? Руки развяжи, верзила!

– Чтобы ты сбежала?

– О, боги... Бегают ногами!

Фарр снова взял ее за шкирку и поднял с земли, чтобы развязать веревку. Какое-то время он сердито пыхтел, пытаясь справиться с моими узлами, а потом не выдержал и, выдернув из ножен небольшой кинжал, просто перерезал их. Веревки жалко упали в траву, и девка с усмешкой пнула их.

– Господи, вы правда такие нелепые... – она опустилась на землю с неожиданной грацией и плавностью в каждом движении. – Но спасибо.

И жадно вцепилась зубами в лепешку.

А я подумал, что она мне нравится.

Когда с ужином было покончено, я спросил:

– Ну, и что мы будем с ней делать?

Фарр покосился на девку, которая уже успела перебраться к самому костру и сидела возле огня с совершенно невозмутимым видом – точно мы тут были компанией старых друзей, и никто не спутывал ей руки еще совсем недавно.

– Ничего. Но на ночь я ее снова свяжу. Не хочу, чтобы кто-нибудь воткнул мне нож в спину, пока я сплю.

Девка фыркнула.

– Я не втыкаю ножи в тех, с кем ела из одной миски.

– Да кто тебя знает... – ответил Фарр без единой эмоции на лице. Он встал и принялся искать в траве обрывки веревки. Выбрав тот, что подлинней, подошел к воровке и холодно велел: – Давай руки.

– Мне еще в кусты надо, – сказала она, прищурив глаза и взглянув на Высочество с усмешкой. – Ты же не хочешь, чтобы я тут обделалась среди ночи. Пока ты спишь. Вонять будет...

– Проваливай... и можешь не возвращаться.

– Не дождешься, – девка и правда скрылась за кустами чуть поодаль. И в самом деле вернулась спустя пару минут. Подошла к Высочеству и протянула руки: – Ну, давай. Вяжи. А то я устала и спать хочу.

Несколько мгновений Фарр смотрел на ее тощие запястья, далеко торчащие из худой старой куртки, а потом махнул на нее рукой.

– Ладно, демоны с тобой... Спи так пока. Свяжу позже... когда вернусь, – и обернулся ко мне: – Глаз с этой шельмы не спускай!

– И куда тебя опять понесло? – изумился я. – На ночь глядя? Неужели еще не натоптался?

– Отвали, Заноза.

Перед уходом он на мгновение прикрыл глаза и сделал рукой тот самый жест, которым словно бы охватывал все пространство вокруг нас. Ну, и то верно... Под защитным куполом, который братец умел ставить так быстро, я всегда чувствовал себя намного спокойней.

Какое-то время мне и правда удалось сидеть, приглядывая за девкой, но потом я понял, что совсем устал и улегся чуть поодаль от нее, глядя на танцующие лепестки огня, которые поднимались уже совсем невысоко. Вообще-то я не собирался спать, но в какой-то момент глаза закрылись сами собой.

Проснулся я от того, что кто-то забрался под мой плащ, которым я укрывался, как одеялом, и крепко меня обнял со спины. Несколько мгновений я лежал, широко распахнув глаза и пытаясь понять, что вообще происходит. Между тем маленькие ужасно холодные руки заползли мне под куртку и так обожгли живот своим прикосновением, что его свело судорогой.

– Какого... – хрипло прошептал я, силясь усмирить сердце и жар, охвативший все мое тело.