– Ли, сделаешь огонь?

Я кивнул, сжал руку в кулак, а потом выбросил пальцы в стороны. На ладони привычно вспыхнул яркий лепесток пламени. Шуна тихо ахнула у меня за спиной и обронила какое-то восхищенное ругательство на степном языке. По лицу Фарра в этот момент скользнуло странное выражение, похожее на усмешку.

– Идем? – спросил я его.

– Идем. А хотя... подожди минутку. Оставлю защиту нашим лошадям...

Я первым шагнул внутрь, освещая нам дорогу, Фарр двинулся следом спустя пару мгновений, а Шуна, замирая от страха, застыла на пороге. Я почти слышал, как часто и трепетно стучит ее маленькое отважное сердце, которое здесь совершенно утратило привычную опору. Это место было чуждо обычным людям, лишенным колдовского дара. Наша спутница не могла чувствовать тот волнительный и пленительный призыв Силы, что исходил из глубины храма, она ощущала лишь тревогу и недоверие.

– Подожди нас снаружи, – крикнул я ей, обернувшись. – Мы осмотримся и вернемся. Можешь пока ужин приготовить!

Она быстро кивнула и отступила обратно, канув в темноту стремительно опускавшейся ночи.

А мы устремились вглубь храма.

Под высокими темными сводами наши шаги разносились долгим гулким эхом. В этой звучной тишине пламя на моей ладони подергивалось от свежего воздуха, которого здесь было удивительно много. Ни запаха сырости, ни тлена... Только едва уловимый аромат земли и камня. Я так и двигался на полшага впереди, вытянув руку повыше, а Высочество все крутил головой по сторонам, разглядывая диковинное место, в которое мы попали.

Да, это величественное строение не походило ни на одно из тех, что я видел прежде, и о каких читал в книгах. Здесь все было удивительно просто и настолько монументально, что могло простоять до скончания мира. Гигантские каменные блоки, сложенные без лишней премудрости, образовали просторный лабиринт, хранящий в своем сердце нечто особенное... То, что заставляло обитателей степи обходить храм по широкой дуге, но неудержимо влекло людей Силы.

Левой рукой, свободной от огня, я провел по шероховатой стене, украшенной бесконечной вязью каких-то непонятных символов. Ничего подобного я тоже не встречал ни в одной книге, и это было ужас до чего интересно!

– Как ты думаешь, что это за письмена? – тихо спросил Фарр. Его пальцы легли на узор рядом с моими. – Выглядит странно... но красиво.

– Даже не представляю, – честно признался я. – Похоже, это место старше, чем любые книги...

– Верно... Хотел бы я показать их нашему дворцовому хранителю библиотеки. Возможно, он нашел бы, что сказать.

Я кивнул, а сам подумал, про старого мастера над книгами из Красной Башни. Был там такой господин Рууго, удивительной силы знаний человек... Наверняка, тоже не остался бы равнодушным. Если он еще жив, конечно.

Вскоре широкий каменный коридор привел нас в просторную залу с еще более высоким, чем в переходах, потолком, который терялся где-то далеко над нашими головами. Мне показалось, я чувствую распахнутое небо над головой, хотя едва ли это было возможно. Звуки шагов здесь стали особенно гулкими и бесконечными.

Я поднял руку повыше и усилием воли оторвал огонек от ладони отправив его ввысь и сделав во много крат больше. Это было не очень-то просто, я ощущал, как стремительно утекают последние силы, оставшиеся после долгого дневного перехода... Но мне страсть как хотелось охватить взглядом все внутреннее помещение храма, куда мы наконец пришли.

Я ожидал увидеть здесь что-то вроде алтаря или стены со святыми ликами... Но зала была совершенно пуста. Только в самом центре ее было отчетливо видно совсем небольшое возвышение. Туда-то мы и направились.

Вернув огонек в ладонь, я посветил на постамент, ожидая и там тоже увидеть знаки.

Ничего. Совершенно.

Мы с Фарром переглянулись, прочтя в лицах друг друга удивление и разочарование.

Но ведь зов Силы был так велик...

Не сговариваясь, мы одновременно шагнули на возвышение и замерли, прислушиваясь к своим чувствам. В первые несколько мгновений ничего не происходило, а потом мир вокруг вспыхнул тысячей ярких красок, мы невольно схватились за руки и с головой опрокинулись в Поток.

Костер потрескивал совсем тихо, и потому я отчетливо слышал каждое слово колыбельной, которую пела Шуна на своем родном языке. Феррестрийские слова вплетались в холодный воздух ночи и уносились куда-то к небу вместе с ароматным дымом. Большая их часть даже была мне понятна... Я ощущал храм у себя за спиной и помнил все, что произошло в его стенах, но в этот миг все случившееся (и неслучившееся) казалось мне таким далеким...

Заботливо укрытый плащом и уложенный головой на мягкую сумку, я лежал с закрытыми глазами и ощущал себя так спокойно, будто снова оказался во Чреве Матери на Земле Силы. Мне было тепло, уютно и радостно. С этой радостью я просыпался с того самого дня, как зрение вернулось ко мне. Ощущать ее было столь странно и непривычно, что всякий раз я оглядывался на себя прежнего и изумлялся тому, как вообще сумел выжить в том мраке, который окружал меня прежде.

Колыбельная плыла над степью и баюкала, я понимал – еще пара мгновений, и сон опять заберет меня в свои объятия... Но все же любопытство взяло верх, и я осторожно поднял ресницы.

Ого! Вот этого увидеть я в самом деле не ожидал!

Фарр в одной куртке сидел у костра напротив, тихий и неподвижный, глаза его были закрыты, а длинные белые волосы рассыпались по плечам. Шуна перебирала их, прядь за прядью, осторожно... так осторожно, будто они были сотканы из воздуха... Маленькие ловкие пальцы распутывали бессчетные колтуны, которые давно уже украсили принцеву гриву. И Фарр не отталкивал эти руки, не пытался вскочить, обозвать воровкой или шлюхой ту, что незаметно и бережно сплетала у него за спиной свою нехитрую женскую магию.