– Совершенно! – рассмеялась я, почувствовав, как ледник снова отступил.

Необходимо больше времени, чтобы он совсем исчез.

– Окей, если коротко, то этот чувак – очень популярный и успешный магнат в мировой киноиндустрии. И я лучше не буду ему говорить, что ты о нем не знаешь, – теперь усмехался Хоакин. – Итак, к делу. Он очень заинтересовался книгой, которую написала Ронни. А узнав, что твоя история стала прототипом ее романа, то загорелся экранизировать ее.

О, нет!

– Разумеется, такие вопросы не решаются в телефонном режиме. Но мне нужен твой предварительный ответ: да, нет или подумаю, но недолго. Что скажешь, Зоя?

Про мою жизнь будут не только читать, но и смотреть?! Подробности страшного и кровавого события будут вновь обсуждать? И как бы я не отрекалась от ссылок на меня, утверждая, что это лишь совпадения, имя Солер всегда будет всплывать рядом с названием этого фильма…

– Я подумаю, Хоак. Недолго.

Сумерки завершали солнечный день. Надвигался вечер, который условно подводил итоги прошедшего времени. Что сделали? Что не успели? От чего отказались и на что согласились? Счастье, обыденность или волнующие события каждый раз наполняют минуты этой границы между солнечным светом и таинством лунного сияния.

Я нервно теребила подол своего кремового платья, стоя у дверей кабинета мужа. Никак не могла решиться войти, и это мучение уже длилось минут пять.

Отчего я так волнуюсь? Неужели боюсь, что он не обрадуется? Возможно, он не готов? А готова ли я?..

Ох, да что же это за мысли рождаются в моей голове?!

Я робко постучала в дверь и ощутила, как от волнения стало жарко и душно. Не выдержав этой пытки, я вошла в комнату, где работал Себастьян, когда находился дома.

– Привет, малышка! – подняв ко мне лицо, он улыбнулся. – Клянусь, здесь стало светлее, как только ты переступила порог!

Я нервно хмыкнула, чувствуя, как щеки запылали огнем:

– Возможно это из-за того, что уже вечер, и я так намекаю, что пора уделить время своей жене?

Себастьян поднялся с кресла и шагнул ко мне, протягивая руки навстречу. Его белое поло с темно-красными полосками на вороте красиво сочеталось с черными джинсами.

– Прости, что вынуждаю намекать! – приподняв мое лицо за подбородок, он легонько поцеловал меня в губы. – Недопустимая оплошность с моей стороны.

Я вскрикнула, когда он подхватил меня на руки и рассмеялась.

– Готов заниматься искуплением своей вины до самого утра! – томно растягивая слова, пообещал он, вынося меня из кабинета.

Его близость и слова усилили эмоциональный дисбаланс в моем сознании. Чувствуя, что сейчас ему все выложу без раздумий, я быстро заговорила, пока не отклонилась от задуманного плана:

– У меня для тебя сюрприз, мой герцог.

Он уже шагал к лестнице, в сторону нашей спальни, и чуть сдвинул темные брови:

– Я обожаю твои сюрпризы, моя герцогиня!

– Тогда отнеси меня в студию, пожалуйста.

– А если мы наведаемся туда, но через нашу спальню? – соблазнял он.

– Боюсь, больше не смогу терпеть и испорчу сюрприз, – улыбнулась я, слушая, как гулко стучит сердце в груди.

– Хм, тогда я ускоряюсь!

Он быстро зашагал в сторону студии, которую оборудовал для меня в комнате, где раньше был его кабинет.

Солнце всегда заглядывало в ее большие окна на протяжении своего дневного пути. И даже сейчас, когда вечер завершил свое шествие, солнечные лучи все еще пробивались, утопая в горизонте моря.

– Ну, я готов! – объявил Себастьян и поставил меня на ноги. – Глаза закрывать?

Я привстала на цыпочки и, улыбнувшись, погладила его по щеке.

– Нет, любимый, – прошептала я и поцеловала его губы, чтобы набраться сил перед событием, которое изменит наш мир.

Себастьян застонал и притянул меня ближе к себе, отвечая на поцелуй со вспыхнувшей страстью. Преодолевая головокружение, я мягко отстранилась и встретилась с чувственным огнем его медовых глаз.

– Сюрприз, Себастьян.

– Быстрее, малышка, – вторил он мне. – Иначе я покажу тебе, с какими непристойными мыслями, я подбирал вон тот стол у окна.

Я смущенно рассмеялась. Божественное чувство, когда внутри тебя расцветает счастье букетом прекрасных цветов.

– Помнишь, я говорила тебе о работе, которую начала месяц назад? – отойдя от мужа на более-менее безопасное расстояние, спросила я.

– Да, ты еще отказалась мне показать свои наброски, – с легким укором напомнил он и скрестил руки на груди.