– Сам знаю, сеньорита. Марта говорит, что рядом со мной ее воздух сияет и звенит.

– Как пасхальные колокола?

– Откуда я знаю? Как-то звенит. Понимать бы еще, что это значит.

– Ох… Это… – я почесала затылок и обнаружила там еще одну веточку. – Это значит, что ты очень крепко вляпался, Елисей.

У них все оказалось серьезнее некуда. Спустя четыре месяца после того разговора весь высший магический свет был ошеломлен известием: единственный наследник графа Дорохова сочетался древним брачным обрядом с дриадой-полукровкой.

«Трибьюн» пестрил насмешками над первокровным аристократическим родом. Корреспондент остро шутил о том, что внуки графа будут, скорее всего, зеленокожими. И, мол, не стоит удивляться, если они начнут разговаривать с фикусами из Дворцовой Оранжереи. Кажется, и матушка, и отец перестали после этого общаться с Елисеем, но парню было плевать.

Брендан тоже удивил всех и месяц назад сделал предложение Сюзанне. Он тренировал ее два года, а она практиковала на нем совсем другие чары. Не знаю, какая из них сработала, но факт оставался фактом: крепость имени Брендана пала.

Бравый воин признал, что они с Сюзи действительно друг другу подходят. И лучший вариант для женитьбы у него вряд ли появится. Хотелось верить, что его пятая попытка отношений будет лучше четырех предыдущих.

Я снова стала обычной Анной. Частично дестинкой, частично первокровкой – сейчас уже и не поймешь. После рождения детей я утратила связь с Высшей магией и могла пробиться к Сияющей материи только через проводника. Венцом я старалась не пользоваться – только в самых крайних случаях.

Высшая магия опасна манией величия. Я не хотела превращаться в Блэра, мечтавшего изменить целый мир. Мне было достаточно, что мы изменили его на одной небольшой территории. И продолжали менять каждый день.

…Позади меня раздалось шарканье, и я обернулась. По тропе к Академии шел старик, облаченный в длинный походный плащ. Фигуру я узнала сразу, потому и подскочила с камня, передавая Аву на попечение задремавшему было Бойзу.

– Господин Эйвери! – не сдержав порыва, я все-таки повисла у Айзека на шее и неуловимо поцеловала в щеку. – Как я вас рада видеть. Я уж думала, целители еще на год попросят вас задержаться: вы там всем медсестрам приглянулись.

– Ну уж! – хмыкнул старик, потрепанный, бледный, но все еще статный и красивый.

На самом деле, Айзека я ждала. Восстановление после ранения шло очень медленно, но на днях мне написал главный целитель Лечебницы Эстер-Хаза и оповестил об улучшениях.

– Я тоже рад вас видеть в добром здравии, бесстрашная мисс.

– Думаю, вы не успели забыть, что я давно не мисс, – улыбнулась, хватая мужчину под руку.

– Я немножко запутался, – с хитрой улыбкой признался Эйвери. – Графиня Воронцова? Княгиня Карповская?

– Просто Анна Карпова. Жена профессора и…

– Ректора? – уточнил бывший главный страж.

– Да, теперь еще и ректора.

– Бедные ученики! – он закатил глаза и сипло рассмеялся. – Хотя нет, не так. Бедный Андрейка!

– Совершенно согласна. У него, верите ли, даже седая прядь в волосах появилась, – тоже заулыбалась я. – Но, быть может, тому виной вот это несносное создание.

Ава уже деловито топала в сторону реки, игнорируя Бойза, трусившего за ней.

– Я с визитом вежливости…

– Я буду рада, если вы останетесь главным стражем нашей Академии, – прервала его речь, тревожно глядя в сторону убегающей дочери. Вот что за непоседа?!

– И единственным? – заволновался Айзек.

– Незаменимым, но… Я бы выдала вам в помощь одного бравого леопарда, когда он закончит обучение. Да и господин Хайв, в случае чего, не откажется помочь.

Как истинный кот, Энди менял девушек, как перчатки. Галантно ухаживал, мурлыкал серенады, но так и не остепенился. Зато у него обнаружился талант к приручению. Он охотно проводил время с Сажелькой, которая успела перерасти его на полкорпуса, но щемилась трусливой девчонкой, стоило тому рыкнуть…

Ах да, Сажель. Беззубая тигрица тоже переехала к нам. Это очень, очень длинная история, которая случилась на прошлое Рождество. С нее, собственно, все и началось…

– Простите, я должна бежать, – извинилась перед Эйвери и припустила за Авой, уносившейся все дальше.

Гирьку ей на ногу подвесить, что ли?

Путаясь в подоле платья, я скакала по дорожке, уводившей дочь к реке. Как на зло, ни одна живая душа не попалась на пути: ученики разъехались на весенние каникулы.

– Ава, стой! Ты опять попадешь в неприятности! – прикрикнула я, но кто ж меня слушал?