Карпов уселся на соседнюю кушетку, обхватил мою руку двумя ладонями и уперся невидящими глазами в стену.

– Зачем ты надела чертово красное…

Я сглотнула. Демон ведь никогда ничего не боится! Но сейчас его пальцы подрагивали и были такими холодными, словно мы пришли с мороза. Он до последнего не верил в то, что заслужил счастье. И все ждал, когда Судьба его накажет. Когда усмехнется и, сославшись на трагическую ошибку, заберет подарки.

– Все будет в порядке, Андрей, – я сжала его руку и прислонила раскрытой ладонью к своей щеке. – Никто меня у тебя не заберет. Слышишь? Никто.

– Обещаешь? – он перевел черный, затянутый мраком взгляд на меня.

Я усердно закивала, стараясь сильно не орать. Господи, да это же он должен меня успокаивать!

А потом терпению пришел конец. И я завопила на своем родном, как выяснилось, наречии так, что на потолке образовалась еще пара трещин. Сомневаюсь, впрочем, что графиня знала такие слова. Милой леди из меня категорически не получалось.

Карпов от неожиданности шарахнулся, но руку не отпустил. Но может, дело было в том, что я впилась в нее ногтями до самой кости.

– Ты сражался… с троллями… с лавасилисками… с черт знает еще какими тварями… – с бульканьем в горле, сквозь смех и слезы, лепетала я. – Ты бился с самим Темным Принцем… И боишься орущую рожающую женщину?

– Я никогда не отрицал, что боюсь тебя, пигалица, – прохрипел Демон, убирая влажные волосы с моего лба. – Ты невероятно опасна.

Эпилог

Еще почти один год спустя

– Ава! Перестань трепать Бойза, с него уже шерсть лезет! – крикнула дочери, но та даже ухом не повела. Упрямо тряхнула черными кудряшками и предприняла очередную попытку оседлать сабера. Тот, на удивление, стоически терпел. И даже мохнатый зад оттопыривал, чтобы непоседа не свалилась.

– Не похоже, чтобы он мучился, – флегматично подметила Атарина, выныривая из своей «летней резиденции».

Точнее, водоем между пятой теплицей и лесом только задумывался, как летняя резиденция – для ихтиоподов, русалок и всяческих волшебных рыб. В чудесную пору «всемогущества» я напитала его Сияющей материей под завязку. Вода сохраняла тепло и зимой, так что общительная русалка покидать облюбованное уличное озеро отказывалась. Еще бы, столько интересного вокруг!

– Хотел бы, давно бы ускользнул, – добавила Атарина, прищелкивая по воде хвостом.

Все верно. Песец, изрядно потрепанный жизнью, но все еще белый и пушистый, ни за что бы не дался в руки, если бы сам того не желал. Маленькая Ава была его любимицей.

Как меня просветили в Заповеднике, саберы жили никак не меньше пятидесяти лет. Но конкретно у этого полного песца шансы на «долго и счастливо» уменьшались с каждым набранным дочкой килограммом. Еще полгода – и она его расплющит до состояния шерстяного коврика.

Жалко будет. Как ни крути, а Бойз оказался для Авы лучшей нянькой. Из-за пробужденной еще в утробе капли мало кто добровольно соглашался посидеть с крохой. Только принудительно. В ход шли любые методы, включая шантаж и подкуп. Но до них я опускалась лишь в исключительных случаях.

Вот с Арти таких проблем не было. Его магия до сих пор дремала, так что со стороны он казался совершенно обычным карапузом. Задумчивым и спокойным. Со стороны.

Но мы-то с Андреем уже сейчас видели, что из него выйдет отличный воин. То есть я-то это видела обоими глазами, а Демон – только одним, ибо второй был на днях феерически подбит.

Поскольку воинственную сущность сына мы всячески скрывали, за кареглазым симпатягой охотно приглядывали все подряд. Сегодня была очередь бабушки Джулс. Я же надеялась «свободное время» посвятить подготовке к празднику. Через две недели близнецам исполнялся год.

Карпов молил не устраивать из торжества балаган, так что с троллями-аниматорами я решила повременить. Но приглашения разослать надо было уже сейчас. Кто знает, сколько оно до Дорохова идти будет? И есть ли вообще у дриад почтовая служба?

Сделала ли я за утро хоть что-то из того, что запланировала? Нет. Чем я занималась? Вытряхивала Аву из горшка с Монстроглазом, снимала с какой-то елки, стаскивала с утомившегося сабера, принимала мокрую из рук Атарины… Магия плохо сочеталась с ее непоседливостью.

Дело осложнялось еще и тем, что все замки и запирающие чары в доме ей поддавались. Так, вчера, стоило мне отвлечься на минуту в подземелье – и я обнаружила дочь разбирающей «забавные баночки» в подвале номер два. Бррр! И ничего-то она не боялась!

Ходить Аврора-младшая начала в семь месяцев. Бегать – в девять. Я хорошо помню тот день, когда она понеслась по снегу, перебирая крошечными ножками. Карпов закатил глаза и обреченно простонал: «Все. Приехали. Теперь и эту придется ловить и вытаскивать из неприятностей». Следующие три месяца его пророчество сбывалось ежедневно.