Марти почти коснулась ручки, как Нерв бесшумно оказался за спиной. Его пальцы сомкнулись на волосах, дернув так, что затылок обожгло болью. А вторая рука перехватила запястья. Цепко, не выскользнуть.

«Обстригусь под ежик», — мрачно мелькнуло в голове.

Марти занесла ногу, чтобы со всей силы вмазать по ступне, но в этот момент Нерв отбросил от себя. Прямиком на стену. От удара о грубую кладку плечо прострелила боль. Чудом не приложилась виском. Не удержав равновесие, Марти едва успела выставить руки, чтобы не встретиться лицом с полом.

— Неплохая попытка, — бесцветным голосом то ли похвалил, то ли съязвил Нерв.

Первый запал схлынул. Теперь Марти снова почувствовала, как обессилена. Даже дернуться толком не получилось, когда Нерв резко поднял на ноги, а на запястьях защелкнулись оковы. Только звякнули цепи при слабой попытке высвободиться.

— Не получится. Адская сталь, — сухо пояснил Нерв.

Он отошел к столику. Пальцы прошлись над лежащим там арсеналом, выбирая. Кивок своим мыслям — и в руке оказался небольшой стеклянный пузырек. Вполне обычный и безобидный с виду.

— Эй, ты что задумал? — насторожилась Марти.

— Вода, — бросил Нерв.

Он подошел ближе, аккуратно держа пузырек. И тут Марти поняла. Святая вода, обжигающая любого демона, а в достаточном количестве и убивающая.

По позвоночнику, казалось, прокатился кубик льда. В животе все скрутилось в тугой узел. Марти вжалась спиной в холодную кладку, отвоевывая даже жалкие сантиметры дистанции.

— Что вы знаете? — холодно спросил Нерв.

Опасный пузырек замер в его руке. Марти осторожно шевельнула запястьями. Оковы крепкие, по размеру. Не высвободиться. Лихорадочно соображая, что делать, она попробовала потянуть время.

— Про «Черную лилию» вашу? Кстати, а почему лилия? Почему там не череп какой-нибудь? — Марти даже сама не слышала чушь, которую несла.

Первая капля сорвалась вниз со стеклянного горлышка. Нерв перегнул пузырек осторожно, чтобы на самого не попало. Вода упала на смуглую кожу. По ощущениям, раскаленный уголек скатился по ключице под футболку, уже там впитываясь в ткань. Марти стиснула зубы, тихо зашипев. Наверняка след останется.

— Ее много, — Нерв все говорил рвано, словно с точкой после каждого слова.

— Да пошел ты! — рыкнула Марти. — Не знаю я ничего. Просто нашли записку и пришли.

Она демонстративно отвернулась. Кожа продолжила печь. До ужаса захотелось отодвинуть ткань футболки, сохранившей жгучую влагу.

— И все? — недоверчиво спросил Нерв.

Марти закатила глаза. Если бы не оковы, давно получил бы в челюсть.

— Да.

— Проверим, — пожал плечами Нерв.

Следом плечо ошпарила боль. Марти даже не поняла, что крик, зазвеневший в комнате, — ее собственный. Невыносимый жар остался на коже, а перед глазами потемнело. Зашумело в ушах, и через это послышался грохот двери, распахнутой с ноги.

Марти обмякла, и оковы больно врезались в запястья. Через силу удалось приподнять веки.

Руд. Он прокрутил в руке свой нож, как любимую игрушку, и двинулся на Нерва.

На губах Марти мелькнула слабая улыбка. А потом, во второй раз за день, осталась лишь темнота.

«Где ж я так нажралась вчера?» — было первой мыслью после пробуждения. Голова болела настолько, что хотелось поменяться местами с грешниками на кругах.

Марти слабо приоткрыла глаза. Полутемная комната в темно-синих тонах, дорогая мебель из черного дерева. Похоже, графский замок. В сумраке Марти даже не сразу обратила внимание на Руда, застывшего у окна и смотрящего вдаль.

— Мы в Аду? Ну, наконец-то, — она вздохнула с облегчением.

Он мгновенно обернулся. Огонек одинокой свечи дернулся, когда Руд проскочил мимо, оказываясь рядом с кроватью. Во взгляде мелькнула тревога, но голос зазвучал собрано и по-деловому:

— Ты как?

— Паршиво, — поморщилась Марти. — Даже не думала, что такая слабачка. За пять минут вырубилась.

Она отвернулась в сторону. Стало стыдно смотреть в глаза. Постель рядом слегка промялась: Руд сел на край и взял за руку. Марти затаилась от непривычно мягкого прикосновения.

— Это не от боли, — объяснил он. — Знак тебя ослабил, а святая вода выжгла остатки адской энергии…

Повисло недолгое молчание. Марти снова перекатилась головой по подушке. Плечо сразу отдалось болью.

— Еще бы немного — и сдохла? — извечная ухмылка получилась немного горькой.