– Арафанор! – послышался охрипший слабый голос. – Я здесь.

Арафанор, кинув молот, раскрыв рот и выпучив небесно-голубые глаза, подбежал к старшему брату, чьё положение оставляло желать лучшего. Обломок копья торчал в ребре, левая рука отрублена, доспехи помяты. Мужчина сел на колени, медленно приподнял голову Арстана, еле сдерживая слёзы.

– Лекари! Немедля сюда! Живо! Живо!

На бледном лице генерала мелькнуло подобие улыбки:

– Поздно, Ар, слишком поздно. Моя жизнь угасает, Ар.

– Нет, Арстан, я не позволю!

– Живи так, чтобы я мог гордиться тобой, младший братик, – и он смолк навеки.

***

Перед Малбертом, сидевшим на коленях, обняв остывшие пронзённые десятками стрел тела двух учеников, простиралось выжженное поле. Нет, не учеников. Двух сыновей. Двух маленьких сирот, коих он некогда приютил, полюбил, воспитал, дал образование и научил всему, что знает сам. Двух сыновей, пожертвовавших собственными жизнями, дабы спасти его, жалкого глупца, не сумевшего предугадать манёвр врага. Мысли и чередующиеся в голове имена детей, терзали душу Малберта, не давали покоя, заставляли губить самого себя горем и печалью. Если бы он только мог повернуть время вспять, чтобы спасти учеников, или хотя бы снова побыть рядом, сказать о том, как сильно любит их, и прикрыть собой, позволив пожить ещё немного. К сложению, ничего поменять нельзя. Осталось лишь коротать отпущенный срок, ища прощения у мёртвых.

***

– Должна признать, – Эльдора вытирала клинки, – моя душа истосковалась по такой битве. Вот она, истинная суть войны. Достойный враг! Моё сердце, – запнувшись, королева вскочила. – Да чтоб тебя глисты язвили! Это же, драть его, Азу…Тьфу ты! Хрен это имя выговоришь.

– Ага, – буркнул Марданиэль.

– Эй, прекрасная заморская царевна! Спускайся сюда, – Эльдора подняла оторванную голову Илеаниры, – тебя заждались. Да, дорогуша? – она осклабилась, размахивая трофеем. – Не хочешь составить ей компанию?

Азулбан’нахаар лишь ещё пару секунд молча постояв на том самом месте, где несколько часов назад выстраивались его воины, скрылся.

– Не, ну это просто неуважение к моей высокопоставленной персоне! Взять и повернуться ко мне задницей! Просто перебор!

Глава 4

Утрата

Сгустившиеся сумерки скрыли луну; стояла могильная тишина, которую нарушали шипение факелов и завывание ветра. Возвышались древние каменные статуи старцев перед двумя десятиметровыми холмами-близнецами Ранас и Бариас, расположенными в нескольких лигах от Тарсийского моста, где тэлиары разбили маленькие лагеря, тогда как элитный отряд, возглавляемый Илардисом и Артенией, ожидал на тропе, пролегающей промеж холмов.

– Идут! Идут! – раздались счастливые голоса.

Задремавшая в доспехах Артения тотчас вскочила, приняв боевую стойку:

– Кто идёт? Где идёт?

– Успокойся, дорогая. Марданиэль вернулся.

Из мрака, воцарившегося всюду, выныривали люди и гномы, чьи лица не разделяли восторга соратников.

– Марданиэль, Бертир, Эльдора, слава Небесам, вы выжили!

– Нужно уходить, – сказал Марданиэль, проходя мимо тэлиара.

***

Множество алых штандартов с гербом Гвартаихиров колыхалось на холодном ветру. Шестьдесят тысяч лельнарских воинов и десять тысяч азулов, мутированных лельнаров, превосходивших собратьев ростом, массой и силой, готовились к грядущему бою. Они желали справедливости, желали покарать тех, кто заклеймил Азулбан’нахаара лжецом, нечестивцем и предателем. Самого Азулбан’нахаара, невзирая на дурное настроение, сие радовало. Он знал всех воинов поимённо и знал, что на каждого из них можно положиться. Ибо трусов и слабаков отсеяли, как шелуху. Самые преданные, самые выносливые, самые лучшие сейчас были здесь, в этом огромном лагере, точа клинки.

С этими мыслями правитель Аккральбранда вошёл в шатёр. Увидев раздвинувшийся полог, генералы Осрн и Астагра вскочили и отсалютовали государю.

– Выдвигаемся немедля, – сказал Азулбан’нахаар. – Я лично поведу армию.

– Господин, вам нужно…

– Мне нужно делать, то, что необходимо, Астагра! Маршал мёртв, Илеанира мертва.

Генерал не ответил.

– Поэтому, господа, мы трое – опора Аккральбранда – должны отомстить за них. Отомстить за всех павших во имя высшей цели. Я более не могу рисковать, как и вы. Теперь же, – он расправил руки, – несите моё обмундирование.

Генералы принесли тяжёлые доспехи: надели нагрудник, латные перчатки, закрепили алый плащ с вышитым золотой нитью гербом рода, наплечники и наколенники, сделанные в форме рогатого лошадиного черепа без нижней челюсти, и стальной пояс в виде разинутой клыкастой пасти; возложили на голову украшенный посередине гладким круглым рубином золотой венец с одним-единственным длинным зубцом. А напоследок преподнесли полуторный меч, покоящийся в ножнах. Азулбан’нахаар обнажил его:

– Англуард. Мой старый верный друг, прозванный мертвецами Тёмным Пожирателем. Сегодня ты вдоволь полакомишься свежей плотью! Что ж, господа, пробил час!

***

Короли лесных и высших эльфов Картанатрий и Кальдран наблюдали за происходящим через окуляры. Картанатрий, восседавший на лосе, вздыхал и покачивал головой.

– Прихвостней Азулбан’нахаара много. Если бы Марданиэль разрешил… – рыжеволосый запнулся. Его перебил леденящий душу волчий вой, а следом рык, от которого тело непроизвольно задрожало.

– Ваше величество Картанатрий!

– Говори!

– К нам надвигаются орды вампиров с севера и оборотней с юга! Наши войска готовы дать бой!