Шрифт:
Болото с радостным чавком приняло меня ещё глубже, и теперь я больше не могла говорить. На поверхности оставались только нос и макушка.
Естественно, я запаниковала сильнее и совершила ещё одну роковую ошибку, после которой меня поглотила темнота.
Висела во мраке недолго — опять началась асфиксия, но умирать второй раз от утопления было выше моих сил. Видимо, кто-то ещё так подумал…
Меня до слёз больно дёрнуло вверх за волосы, но увидеть грубого спасителя я не могла, потому что глаза зажмурила, спасаясь от вонючей жижи.
Пока промаргивалась, меня кто-то очень сильно тянул. Тянул, точно репку. В несколько рывков выдернул из топи и оставил на тверди суши. И только когда я немного очухалась, услышала знакомый и любимый голос Грознича:
— Ваши разборки уже достали! Вы только что дали утонуть Лисе!
— И что? — так же безмятежно брякнул Кром.
— Это слишком даже для тебя! — Шепс стоял близко к оборотню и без страха выговаривал негодование. Вполне заслуженно. За оборотнем хоронилась дикарка, но без трусливости, а так… не мешая разборкам парней.
— Она одна из нас, Войр, — к разуму взывал Грознич. — А твоя бесчеловечность зашкаливает!
— Я это переживу, — мрачно кивнул Кром, коротко покосившись на меня, и чуть скривил губы, словно один мой вид его раздражал до скрежета зубов.
— Всё-таки, оборотни мало походят на людей, — досадливо покачал головой Грознич и отступил от парочки.
— И это говорит упырь? — парировал ровно Войр. — Во мне больше человеческого, чем в тебе. А то, что ты прикидываешься добреньким, милым, не делает тебе чести. Дурман от её крови пройдёт, твоя любовь и сила — тоже. Девчонка останется с разбитым сердцем… Вот тогда мы и поговорим!
— Мои чувства к Лисе — не зависимость от крови, — упирался Грознич, и очень уверенно. — Люблю я её! И я ей нравлюсь! — широким махом указал на меня. — Так что, просто смирись. Она — моя!
Пока парни вели этот странный разговор-пикировку, они упустили из виду дикарку, впрочем, как и я, мягко сказать, опешевшая. А девушка хитрым маневром оказалась возле меня. На её подозрительное шипение я, на самом-то деле, и среагировала.
— Э-э-э, — сглотнула я сухим горлом, — ты чего? — всё так же на земле, но шарахнулась от оборотницы. Она рычала, словно вот-вот была готова вцепиться в мою шею.
Увы, моё тело было по-прежнему налито такой тяжестью, что встать, и уж тем более, сбежать от маньячки я не могла.
Не знаю, чем бы это закончилось, скорее всего, дракой парней, переходящих на повышенные тона, и моей смертью от клыков этой дикой девки, но нашу полянку осветила какая-то волшебная вспышка. В следующий миг между Войром и Грозничем оказался его сиятельство ректор собственной персоной.
— Опять вы за своё? — устало рявкнул Шайх. — Сколько можно спорить и делить не пойми что?! Вы должны были следить за прохождением этапа другими участниками, а почему-то зависли здесь! Почему ты не следишь за своей подопечной? — ректор красноречиво ткнул пальцем на дикарку. Одного взгляда Крома, адресованного ей, хватило, чтобы девушка вновь с жалобным скулением шарахнулась от меня прочь.
Грознич тотчас бросился ко мне:
— Прости, прости. Ты как? — волновался искренне. Заглядывал в глаза, хмурился.
— Жива, — брякнула я устало. — Не знаю, радоваться этому обстоятельству или нет.
— Зачем ты так? — проворчал Шепс. — Давай, помогу, — подхватил на руки. На миг померещился недовольна рык оборотня, обращенный в нашу с упырём сторону.
— Отнеси это чудо природы в лазарет, — хмуро бросил Шепсу ректор, явно намекая на меня. — Там для неё уже своя личная койка зарезервирована. — Шайх досадливо покачал головой и повернулся в сторону Войра. — А ты свою подопечную отведи, пожалуйста, туда, где ей место, и следи за ней непрестанно! Если она кому-то повредит, ты знаешь, что её ждёт. Завтра все ко мне! — это нам, и даже обвёл всех строгим взглядом. — После обеда! — ректор хлопнул в ладоши и был таков.
Грознич крепче прижал меня к себе, мрачно покосился на оборотней и мне на ушко прошелестел:
— Просто закрой глаза…
Я подчинилась, ощутила порыв ветра, да такой, что было невозможно дышать. Затаила дыхание, и в следующий миг носа коснулся знакомый запах лазарета. Я нехотя открыла глаза, и правда — оказалось, что мы уже в академии! Вышли из картины на стене в помещении медпункта.
Глава 31
Елисия
В этот раз просыпалась с тяжёлой головой.
В груди жгло, кожа зудела.
Потянулась чесануть, но наткнулась на кулончик, который оказался именно на том месте, где особенно сильно горело. Или он сам… Да, скорее всего, обжигал металл. И совершенно не холодом.
Нехотя скосила глаза, чтобы увидеть подарок Сэма, к удивлению заметив под ним на коже капельку крови, которую он тотчас впитал...
Знать, что он так делает, и видеть — разные вещи!
Жутко!
Реально жутко!