Елисия

Грознич вёл меня по лабиринтам академии, держа за руку, и я ему была благодарна — если бы не его компания, не уверена, что вообще бы куда-то дошла! Тело было словно из ваты, сознание — мутным… 

Наверное, я поспешила уйти из лазарета, но ни в жизнь в этом не признаюсь! 

Я крепилась, как могла, и когда мы оказались в приёмной ректора, даже вздохнула с облегчением. Но радость была короткой — помимо нас в помещении был Войр со своей дикарка. Как и мы, ждали встречи с Шайхом. 

И такая компания напрягала.

Но, если Кром на нас посмотрел едва ли, то его девушка снова стеганула меня ожесточённым взглядом, ощерила зубы кривым оскалом. 

Не уверена, столкнись мы с ней в пустом коридоре, она бы просто прошла мимо… По-любому, вонзилась клыками, перекусывая артерию на моей шее.

Это пугало…

Но сейчас, видимо, страшась гнева оборотня, ввязываться со мной в конфликт или какие-либо разговоры не решилась.

А Грозничу, судя по его виду, вообще было наплевать на их существование. 

Я дико завидовала его невозмутимости и хладнокровию… истинно джентльменскому поведению, поэтому и держалась рядом. Чего уж там, почти пряталась за него, не желая испытывать на себе недовольство дикарки и презрение Крома.

— Не бойся, они тебя не тронут, — будто прочитав мои мысли, шепнул Шепс, обняв одной рукой за плечи. — Ну, — хмыкнул тихо, — может, полают, порычат, но, точно, не укусят. Знают, что им за это прилетит!

— Ты бы за языком следил, сосунок, — тотчас огрызнулся Войр, не оставаясь в долгу.

Чего не отнять, он тоже держался с достоинством. 

Но взгляд был такой цинично-хладнокровный, что вот такое спокойствие ещё больше пугало, чем рычание его девушки.

— Не укусит? Не смешно, — едва слышно нервно икнула я. 

Мои опасения не были беспочвенными. Как назло, вспомнила один момент из жизни, когда на своём пути встретила грозного, опасного звери. После «знакомства» мне долго пришлось ходить в поликлинику и делать уколы от бешенства. 

Так что, воспоминания остались самые незабываемые и очень-очень болезненные.

С тех пор я старалась держаться от хищных животных как можно дальше. А держаться на расстоянии от таких зверей, как Войр или его дикарка — казалось самым разумным!

— Я не шучу, — был смешливо-серьёзно настроен Шепс. — В стенах академии это запрещено…

— Да? — подивилась я, ярко вспоминая, как совсем недавно меня пил сам Грознич. Видимо, он это тоже понял, и пояснил:

— Я — не считаюсь, у меня зелёная карта, — резонно подметил упырь.

— Пока, — вклинился в разговор бархатный рык Крома.

Я метнула на оборотня полный недоумения взгляд, и его мне сулил много боли… почему-то. Впрочем, как и взгляд его дикарки — она, вообще, меня была готова растерзать на куски, несмотря на запреты и законы академии.

— Больше всего убивает то, — обронила я мысль, сглотнув вмиг пересохшим горлом, — что в этом учебном заведении каждая тварь жаждет меня укусить, — запоздало вспомнила, кому жалуюсь, и виновато покосилась на Шепса:

— Прости, — искренне, хоть мои слова и не лишены смысла.

Грознич криво усмехнулся:

— Прощаю, — даже подмигнул. — Тем более, на правду обижаться глупо.

— Ректор Шайх вас ждёт, — прервал нашу странную беседу голос секретаря. И мы послушно потянулись к двери.

— Можно? — рваной цепочкой вошли к нему в кабинет. 

Никто не спешил садиться, предпочитая разойтись по разные стороны и ждать выговора ректора. Причём, держались на расстоянии, словно между нами непреодолимая, невидимая стена.

— Садитесь! В ногах правды нет, — оторвал от вороха бумаг на столе усталый взгляд Шайх. Вернее, каких-то свитков и больших глиняных табличек.

Несмотря на завуалированный приказ, никто из нас не шевельнулся занять более удобную позицию.

Ректор тяжко вздохнул:

— У меня работы — непочатый край. Но, вместо жизненно-важного, путанного и непонятно, приходится заниматься вашими мелкими разборками, — выдержал паузу, от которой по коже морозец пробежался. — Вы — самые выдающиеся адепты нашей академии, на данный момент, — признал «заслуги» Шайх, но без желания вылизать учащихся, — но вместе с тем, самые проблематичные, — снял очки, потёр переносицу. Вернул окуляры на нос. — Я так надеялся, что вы будете мне лучшими помощниками, что возьмёте часть дел на себя, — досадовал с такой горечью в голосе, что мне его стало невыносимо жаль.