Алтарь, костры, звёзды на небе, лес, четыре фигуры вокруг алтаря, кубок… А почему нет пятого участника? Того, в теле которого была я? Или… его не было, а я просто спроецировала себя в одного из них?

Странно, вроде, всех видела… Огромный и мощный — как Илья Муромец. Невысокий и поджарый — словно Алёшка Попович! Крепкий и кряжистый — будто Добрыня Никитич. Ну, и невысокий, но с самым острым взглядом и руками-кувалдами, ни дать ни взять, — Никита Кожемятич... 

Нет, аналогию можно и дальше проводить, но пятого я не видела, Я его голосом говорила… 

Я что… сновидица?

Или могу путешествовать во времени, пока сплю?

Это бы многое объяснило…

Но, тогда почему нет пятого???

Мысль вновь прогнала, потому что взглядом наткнулась на руническую надпись… кровью…

Судя по всему — моей. 

Опустила глаза на ладонь. 

Чёрт! Так и есть! Рассечена длинной бороздой. Но рана уже покрылась корочкой… чуть болела, но не смертельно!

— Я чокнутая, а не проклятая, — буркнула себе под нос и быстро продублировала в альбом рисунок и надпись на стене, и так как отчётливо помнила, что говорила во сне… на другом листе написала бредовый текст, но интуитивно попытавшись сопоставить его с руническим. 

Потом схватила книгу, и принялась копошиться в поиске того самого языка, который мог более-менее подходить под написанное мной. А когда в попу клюнул петух, а Изэлла всё не приходила, я решила, что необходимо поговорить с ректором. Но попытка дойти не увенчалась успехом. Меня, еле идущую по коридору, придерживающуюся стеночки, к моему ужасу заловил Кром…

Елисия

— Ты куда собралась? — рыкнул как-то глухо и так бархатно проникновенно, что кишки чуть в узлы не скрутились ни то от страха, что он меня сейчас раскромсает на части, а потом докажет — так и было, ни то… от ожидания чего-то более страстного… настолько страстного, что вот-вот взорвусь от нетерпения.

— К… к… ректору… — сбивчиво пролепетала, дрожа как лист на ветру, и почему-то таращась на его губы, чуть оголяющие клыки. — Очень… нужно… — но голос звучал так, будто я в этом была не уверена, по крайней мере, ровно с тех пор, как встретила Войра.

— Тебе было сказано — сидеть! Вот и сиди… у себя в комнате! — припечатал властно и злобно сузил глаза оборотень. 

Впервые так близко увидела, как они у него из тёмных в сверкающе-зелёные обратились. Будто два изумруда, играющие на солнце. Это завораживало сильнее, чем метаморфозы упыря. 

Меня лихорадило, и в то же время удерживало на месте от томления.

— Или осмелела настолько, что забыла какие тут твари обитают? — подступил близко-близко. Так близко, что шарахнулась прочь, да оказалась в ловушке, между стеной и Войром, который следом за мной ступил, захлопывая коварный капкан. Упёр руки по обе стороны от моего лица и таранил пристальным взглядом. 

— Нет, не забыла, — рьяно качнула головой, — но мне… — аж язык прикусила, когда он носом в мою щёку уткнулся и вниз по скуле повёл. Глаз задёргался, когда, не таясь и не стесняясь своего непристойного поведения, принялся втягивать мой запах и, словно всё ощущая и зная, остановился на шее, ровно на метке Грознича — двух крошечных ранках от его клыков. Хоть они уже затянулись корочкой, но всё равно не заживали до конца... 

— Ты… — опять затаилась, в ужасе соображая, что он творил. А судя по горячему и влажному скольжению… он меня лизнул, словно пытался заживить рану, успокоить… облегчить боль.

Думала, описаюсь там же… но нет — это лишь слабость в коленках, да такая, точно мне под дых ударили. Сдавленно ахнув, собиралась было отпихнуть оборотня, но почему-то обвила за его шею, чтобы не рухнуть от переизбытка чувств — а дыхание заходилось, сердце скакало, точно умалишённое.

— Зачем… — вновь проблеяла нечто бессвязное и, судя по тихому рыку Крома, сейчас неуместное. — Не надо... — и, будто насмехаясь над собственными вялыми потугами отбиться, лишь крепче за него ухватилась.

Что я творила?! 

А он???

Он вообще себя вёл так, будто мы с ним очень близки, и вот такое поведение для нас норма! И, чёрт возьми, я не находила сил поставить его на место. Даже слова не могла сказать против… 

Он… он каким-то образом подчинял мою волю себе!

И мне это нравилось?!.

— Ненавижу, когда ты пахнешь им, — продолжал рычать в мою шею Войр, прогоняя неуправляемые стада мурашиков по коже и вызывая дрожь в теле.

— А когда не пахну?.. — даже не знаю, зачем это ляпнула. Не знаю, что хотела услышать в ответ, и вообще, как сумела разлепить губы, чтобы уточнить. Мне, на самом деле, уже хорошо было. Я словно на волнах качалась, голова кругом шла… меня бултыхало… и так тепло было…