— Вся собственность этих мертвецов принадлежит Гильмору, — словно бы не обращая внимания на нападки мага, продолжал стоять на своем седовласый Джеронин, разменявший уже пятый десяток лет капитан охраны, посвятивший всю свою сознательную жизнь служению лордам Гирана. — И хоть сам Гильмор не относится полностью ни к миру живых, ни к миру мертвых, но контракт связывает стража Антараса с лордом, которому принадлежат земли Долины Дракона. Теперь это лорд Константин, и еще Габриэл, командующая в Гиране по приказу самого короля. Она решает все дела, происходящие в пещере, тем самым оберегая мир от Дракона Земли. Габриэл, Гильмор, Феодрик, лорд Константин и лорд Питирим — все эти люди на службе Его Величества Короля Амадео отдают свой долг обществу, стараясь сделать мир лучше. А такие паразиты, как ты, Магос, и твои подельники, — человек сурово посмотрел на Тео, — существование таких, как вы, приближает наш мир к очередному веку раздоров и войн.

— Я по-прежнему все отрицаю, и можешь обыскать мою комнату и даже место на складе — ты ничего не найдешь.

— Гильмор сам видел вас, и он же нам сообщил о ваших бесчинствах.

— И кроме его слова у тебя нет ни единой улики, — самодовольно прошипел маг.

— Его Преосвященству, главнокомандующему и господину надзирателю его слова будет вполне достаточно. А пока я ищу улики, ты посидишь в темнице и подумаешь над тем, как тебе нравится действовать наперекор властям.

И повернувшись к Тео, капитан Джеронин по-отечески обратился к нему:

— Сынок, ты мне кажешься порядочным человеком. Готов поспорить, что ты просто связался не с той компанией. Покажи нам место, где вы нашли отряд Гильмора, и расскажи, где спрятаны снятые с мертвецов вещи, и я отпущу тебя, сняв все обвинения.

— Магос уже и так все сказал вам, — тихо выдавил охотник, и маг улыбнулся про себя.

— Если ты передумаешь, я всегда готов тебя выслушать, — в последний раз обратился капитан к Теодору, после чего дал приказ охранникам уводить заключенных, и процессия двинулась в сторону северных ворот Гирана.

***

Спустя 6 месяцев

Уже вторую неделю Тео проводил вечер в душном кабачке, ловя на себе смешливые взгляды завсегдатаев. Он, как обычно, молча сидел в углу, ничего не заказывая, кроме мясной запеканки и кружки разбавленного сидра, чем вызывал неимоверное раздражение у трактирщика. Один раз, еще по молодости, Тео умудрился напиться — ему не понравилось, и после этого он зарекся пить крепкие напитки, несмотря на насмешки и упреки Магоса. Сам Магос был еще одной живой причиной, почему Теодор принял решение никогда не брать в рот ни вина, ни рома, ни даже эля. Раньше они с Магосом частенько сюда заглядывали: перекусить, а Магос и выпить, и маг был на хорошем счету у хозяина заведения, и, вероятно, поэтому Тео не гнали взашей, а лишь терпели его молчаливые визиты.

До заключения их с Магосом под стражу все знали Тео как шутливого и болтливого малого, всегда готового повеселить нетрезвый люд рассказами и балладами о подвигах его славного мастера, но с тех пор, как он провел месяц в тюрьме и потом был на протяжении почти полугода предоставлен сам себе, как лодка без гребца, он стал замкнут и угрюм. Днями напролет он подрабатывал, охраняя мелких лавочников и их товар, что позволяло ему хоть как-то сводить концы с концами, а вечерами сидел в «Погребке», молча пялясь на дверь, ожидая, что вот-вот появится его товарищ, и одинокой однообразной жизни наступит конец. И в этот день его ожидания наконец оправдались. Нетрезвой походкой по ступеням в подвал спустился сам Магоси тут же был окружен толпой знакомых, а все те, кто были должны ему денег, тотчас же скрылись из виду.

— Какие люди! Магос! Давненько тебя здесь не было видно! — трактирщик выскочил из-за стойки и направился к магу, чтобы поприветствовать одного из лучших своих клиентов.

Магос выглядел потрепанным, но вел себя, как всегда, дерзко и бесцеремонно. Он широким жестом поприветствовал окружившую его нетрезвую публику и уселся за свой привычный круглый стол в центре зала. Народ тут же обступил его таким плотным кольцом, что Тео пришлось привстать, чтобы увидеть и услышать, что происходит и говорится за столом. Теодор был счастлив видеть своего старого приятеля, но чувство вины не позволяло ему просто так взять и как ни в чем не бывало броситься к Магосу, расталкивая толпу.

— Я думал, ты надолго загремел в темницу. Поговаривали, что тебя посадили чуть ли не на пять лет, — обратился к новопришедшему хозяин заведения.

— Кто сказал такую чушь? — усмехнулся Магос.

— Господин надзиратель сказал своему управляющему, а тот передал мне…

— Да ничего подобного, — отмахнулся маг. — Я уже пару месяцев как на свободе.

«Пару месяцев? — лицо Тео помрачнело. — Магос был на воле вот уже несколько месяцев, но так и не связался со мной».

— У меня были дела за городом, — продолжал Магос.

— Дела, — усмехнулся кто-то из толпы, — вероятно, снова спускал денежки на арене…

Магос обдал говорившего таким яростным взглядом, что тишина окутала дымное помещение, но уже через секунду он как ни в чем не бывало обратился к трактирщику с требованием подать к столу столько бутылок вина, чтобы все могли выпить за возвращение самого грозного наемника Гирана. Еще секунду продлилось неловкое молчание. Люди переглядывались. Но тут же трактирщик обратился к стоявшему за стойкой сыну:

— Слышал, бездельник?! Всем вина за счет наищедрейшего Магоса! Да не это пойло, болван! Сходипринеси виноградного!