— Понимаете, — попробовала объяснить ей эльфийка, — это не простая монета. Это талисман. Редкая вещь… Некое знамение, что ли… В общем, оно Вас приняло в ученики — теперь дух хозяина талисмана — того, кто создал его и заключил в него частичку себя, — будет Вас обучать.

— Как?

— Понятия не имею, — пожала плечами мастер Хелла, — я сама впервые с таким сталкиваюсь. Читала о подобном лишь в книгах.

Аделаида стояла, как зачарованная, и глядела на монету, но ничего не происходило.

— Учитель сам появится в правильное время, — сказала эльфийка. — У нас есть пара свободных комнат, правда они весьма холодные. Мы сами почти все время греемся в этой зале, изучая древние книги. Приготовить Вам одну? — Аделаида не сразу расслышала, что эльфийка обращается к ней.

— Книгу? — рассеянно переспросила она.

— Комнату, — уточнила эльфийка.

— Нет, нет. Мне уже пора, — пробормотала Аделаида, думая о своем. Она как можно быстрее хотела покинуть этот замерзший край, радуясь, что теперь ей не придется жить и обучаться в этой вечной мерзлоте.

Недалеко от Шуттгарта, на западе, должны были простираться обширные лесистые территории орков, о которых упоминала гномка Юмильда. Туда-то Аделаида и решила направиться прочь от зимы, которая ей уже снилась в кошмарах. Она еще раз навестила кузницу, попросив Зигу просверлить в монете небольшую дырочку. Аделаида продела сквозь нее шнурок и повесила талисман себе на шею, чтобы не потерять. На закате она вновь преодолела сто сорок восемь скользких ступенек, но уже вниз, и направилась на запад.

В заснеженной долине завывал ветер, ревели дикие голодные звери, а Аделаида шла вперед, и мысль о скором прощании с этим промозглым краем грела ей сердце. Справа на высоком холме показались квадратные башни замка Шуттгарта, но у нее не возникло ни малейшего желания его рассматривать, тем более что собиралась буря. Шторм шел со стороны моря, и путница решила держаться тропы, ведущей сквозь снежные холмы, чтобы не попасться на пути суровой стихии. А выйдя с другой стороны холмистой долины, она не смогла не изумиться: снег исчез, а под ногами зашуршала сухая земля, по которой ступать было одно удовольствие, не проваливаясь и не скользя. И предзакатные песни птиц в ветвях высоченных елей были бальзамом для ее замерзших ушей.

На одном из холмов она заметила поднимающийся к небу дымок и думала уже подойти к костру, но ограждение из заточенных кольев вызвало у путницы подозрение. Алойвия прижался к земле и зарычал. Аделаида пригляделась: это было поселение орков. На близлежащих холмах виднелись такие же ограждения, внутри которых располагались грубые палатки. Стоянка какого-то примитивного орочьего племени. Путешественница догадалась об этом, когда увидела в глубине лагерей повозки с запряженными в них прирученными пауками. На окраине лагеря на возвышении Аделаида приметила страшного вида скульптуру грубой работы. К уродливой голове неведомого каменного чудища вела крутая лестница, а в широко раскрытой пасти горел огонь, и Аделаида решила, что это алтарь для жертвоприношений богу Паагрио. Большинство орков хоть и считались диким народцем, но все как один прекрасно обращались с огнем и совсем его не боялись, в отличие от двуногих ящеров, людей-крыс, людей-змей и прочих гуманоидов. Возможно, потому что вышли из кузницы огненного бога.

Вдруг Аделаида заслышала хлопанье крыльев и заметила группку мелких демонов, окруживших скульптуру. По-видимому, они питались энергией страданий жертв этого примитивного алтаря. Несколько демонических наблюдателей заметили чужачку и устремились за ней, но в скале позади алтаря был проход, и Аделаида заманила туда шпионов, чтобы незаметно расправиться с ними, после чего вышла наружу и двинулась дальше мимо встречающихся повсеместно уродливых каменных идолов и зарослей обугленных кустарников. Кое-где попадались полянки с пожухлой травой, но даже это было куда приятнее мерзлой, слепящей своей белизной земли. Странная пещера внезапно привлекла внимание путешественницы голубоватым свечением, исходившим из ее глубины. Расположенная на стыке двух гор, она манила к себе как источник мощной темной энергии. Ее вход украшала скульптура орка со скрещенными руками, чью голову отделяли от туловища две мощные шипастые ветви, как лианы опутавшие свод круглой арки.

Аделаида заглянула внутрь и прислушалась — пещера казалась пустой. Женщина двинулась вглубь по длинному коридору, увешанному голубыми магическими светильниками, от которых и шел тот таинственный свет, что привлек ее. Коридор раскрылся в небольшой по площади грот с высоким сводом, дальнюю часть которого освещал огонь, ярко пылающий в высокой печи. Вокруг на веревках сохли тряпки и шкуры. После долгих скитаний по холодному краю эта пещера показалась путнице весьма уютным местом для ночлега, и она, оставив волка сторожить у входа, вернулась и устроилась на шкурах у огня.

***

Аделаида проснулась среди ночи от того, что очень сильно хотела пить. Она нащупала под шкурами бурдюк с водой, двумя большими глотками утолила жажду и снова легла спать, но долго не могла заснуть: сквозь сон ей чудились то крики летучих мышей, то визг диких кошек. Она долго ворочалась, после чего решила выйти наружу и подышать воздухом. Еще идя по длинному коридору к выходу, она почуяла неладное: магические светильники не горели. Алойвии у входа не было. Она позвала, но волк не отозвался. Аделаида выглянула из пещеры, и у нее захватило дух: под ней был провал, такой глубокий, что она никак не могла разглядеть дна, а вокруг пещеры возвышались черные остроконечные вершины странных гор, которые плавно меняли свои очертания, словно были сделаны из дыма. Аделаида потерла глаза, но картинка оставалась столь же неясной и пугающей.